Сергей Мошковский «ПЛАВАНИЯ МОИХ ДРУЗЕЙ»

Плавания моих друзей 

Составитель – Мошковсвкий С.Я.
Москва 2010 г. 

Первую книгу своей трилогии я назвал «Мои плавания». Потому, что там о них и рассказывалось. А в этой, второй, хочу поведать о том, как проходили дальние речные, морские и океанские плавания моих друзей, товарищей и учеников. Со многими из них я разговаривал и старательно записывал то, что они мне рассказывали. Но мне давно стало ясно, что если в плаваниях записей не ведут, то вскоре в голове остаётся мало. И тем меньше, чем больше было плаваний.

 Причем, под записями я имею в виду не пометки в судовом журнале, а дневниковые записи – где были, что видели, с кем общались, как общались друг с другом. Кто что сказал, и что ему ответили. Ведь это – люди, а люди суть самое интересное на свете, даже интересней самих яхт и плаваний на них. Мне понадобилось прожить на свете более 80 лет, чтобы понять это ( Это предисловие я пищу уже в 2013 году, а мне сейчас 83 года).
Порасспросив моих одноклубников, я понял, что я не один такой «писатель». Другие яхтсмены нашего и других клубов тоже часто записывают свои впечатления в плаваниях и сохраняют свои записи. Узнав об этом, я самым решительным образом не попросил, а потребовал от всех передать мне свои записи. Как ни странно, никто мне ни слова не возразил, как будто бы я имел на это право. Никаких прав я, естественно, не имел, но узнав, для чего мне всё это нужно, ребята отнеслись ко мне сочувственно. И я получил записи о плаваниях от тех, у кого они были.
Что ж, писали разные люди, ну, и записки тоже оказались разными. Одни – лаконичные, в духе судового журнала: «Отошли в такое-то время, пришли в такое-то время, в такое-то место. Ветер был такого-то направления и такой-то силы» и т.д. А другие записи читались, как увлекательный роман, да еще с очень хорошим юмором.
Как и в первой моей книге постараюсь избежать повторов, а также рассказов о том, где что ели и пили, кроме, конечно, особо интересных случаев.
И везде, где можно, постараюсь один к одному следовать авторскому тексту. Во избежание обвинений в плагиате заявляю, что я имею разрешение от всех моих товарищей помещать в этом сборнике отрывки их записей в  любом объеме.
Да и о каком плагиате может идти речь, когда моей фамилии вы не увидите на обложке – я выступаю здесь не как автор, а как составитель. И если я кое-где влезаю в авторский текст со своими замечаниями и дополнениями, то только для того, чтобы все было понятно, о чём идет речь – ребята-то писали для себя.
Я уже упоминал, что первые плавания из нашего яхт-клуба были короткими – по Московскому морю, в лучшем случае до Калинина (теперь – Тверь) и обратно. Потом начали входить во вкус, и протяженность плаваний стала расти. До Рыбинского водохранилища, а потом и через него. Не помню, кто распустил слух, что для выхода в Рыбинку требуется получить разрешения. Какое,  от кого – непонятно. И первые две яхты достигшие Рыбинки, долго разыскивали, кто бы им дал такое разрешение. Но, не найдя никого, перешли водохранилище без разрешения. Так делали и впоследствии.
Первое плавание по Онежскому озеру, проделанное «Гриндой» (капитан В.П.Суворов) и «Изумрудом» (капитан И.Н Артеменко), проходило без карт, была только туристическая схема Карелии. Не заблудились, но лишних ходов было немало. Ну, а потом мы научились раздобывать карты, лоции, «Огни и знаки» всех требуемых нам водоёмов и передвигались уже не вслепую.
Много тысяч миль прошли яхты клуба «Парус в дальних плаваниях. Мне не хочется выделять какие-то особые плавания. Скажу только, что они были очень разными, эти плавания. Некоторые скромные, некоторые могу назвать выдающимися. Жаль, что далеко не все походы описаны, и я, к сожалению, могу поместить здесь только те записи, которые написаны.
В заключение своего предисловия хочу выразить большую благодарность моим товарищам-яхтсменам – Владимиру Ильичу Должикову, Вячеславу Михайловичу Дёмину, Виталию Владимирову и уже ушедшим от нас Владимиру Петровичу Лукину и Валентину Ивановичу Давыдову, а также Владиславу Онищенко, которые не только вели записи в своих плаваниях, но и согласились предоставить их для включения в этот сборник. Советую всем яхтсменам вести такие записи – тогда под старость лет вам будет очень приятно читать свои записки и давать их на прочтение своим друзьям. 

Запись первая
Москва – Калининград – Москва – 1971 год. 

Я считаю это плавание выдающимся. Во-первых, по пройденному расстоянию; по разнообразию пройденных водоёмов и  погодных условий. Во вторых, это плавание  происходило в начале 60 годов. Старые яхтсмены, вспомните: какие у нас тогда были яхты, как они были оборудованы. Наконец, вспомните, сколько мы имели свободных дней. Мне и самому приходилось в течение всего года всячески зарабатывать отгулы, чтобы присоединить их к отпуску. Сдавали кровь, за это полагались отгулы; ходили в народную дружину – тоже за отгулы. Я в праздничные дни дежурил по институту.
Записки об этом плавании принадлежат перу Владимира Ильича Должикова, впоследствии яхтенного капитана. И капитана яхты. По тексту видно, что Володя делал свои записи ежедневно.
Вначале я сам расскажу о том, что я видел своими глазами, когда «Гринда» и «Изумруд» - «Драконы», переделанные в крейсерские яхты у нас в клубе, еще стояли у причала и только готовились отойти. Тут и произошло первое приключение – ещё до отплытия.
Капитан «Гринды» Володя Суворов приготовил ракетницу – хотел отсалютовать при отходе, сунул ракетницу в карман. В предстартовых хлопотах ракетница вывалилась из кармана; ударилась о причал, раздался выстрел и вылетевшая ракета выдрала кусок мяса из ноги Суворова. На ноге – рваная рана, кровь хлещет обильно.
Этот инцидент Должиков склонен объяснить присутствием на борту двух дам, которые, по морским поверьям, будучи на борту просто обязаны приносить всяческие неприятности. Может, оно и так, но моя практика говорит иное: бывали неприятности и без дам, а бывали плавания с дамами, но без всяких неприятностей.
Суворову намотали на ногу все бинты, которые имелись на двух яхтах, и все равно кровь сочилась. Но Суворов объявил, что пустяками заниматься некогда, и скомандовал отход.
В Дубне Суворова водили в больницу, где ему рану зашили. Из-за этого яхта на полчаса опоздала к старту первой гонки. По пути «Гринда» и «Изумруд» должны были участвовать в МКР – Московской крейсерской регаты по маршруту Дубна – Череповец. Но, опоздав к старту, ребята расстарались, догнали основную группу яхт и к финишу в Угличе пришли третьими. На старт второго этапа снова опоздали, теперь на 45 минут: матросы отпросились в город и там загуляли. Под проклятия капитана дождались их и кинулись вдогонку всей флотилии. Начали догонять и обгонять, яхты-  соперники одна за другой оставались за кормой.
Под утро вышли в Рыбинское водохранилище, а посреди дня раздуло – ветер балов до 6, порывами до 7. Все яхты уменьшили парусность, но как только ветер стал слабеть, «Гринда» раньше других поставила полные паруса и сейчас же убежала вперёд. Финишировали в Череповце утром – вторыми. На этом регата для наших ребят благополучно завершилась.
А после полуночи запустили мотор и двинулись дальше на север, путь лежал по реке Шексне. Сегодня нашим яхтсменам этот путь кажется тривиальным, а тогда он был внове. Команда любовалась проплывающими берегами.
На Волго-Балте как водится, ребят поприветствовал местный «густопсовый» комар. Должиков пишет в своём дневнике. «Аж страшно засыпать. Утром проснешься, а тебя уже нет – съели».
6 июля вышли в Онегу. Шли в паре с «Изумрудом». Онега встретила их свежим ветром и крутой волной. Были трудности с выходом из канала в озеро – на моторе выходить было нельзя, т.к. волна начиналась сразу за волноломами, мотор залило бы, а на парусах лавироваться по слишком узкому выходу было трудно.  Однако со второго захода обе яхты вышли и направились в сторону Вознесенья, там исток реки Свирь. За 6 часов добежали и вошли в спокойную воду Свири.
Яхты по очереди тянут друг друга на буксире – экономят бензин и ресурс изрядно поношенных моторов. В те времена речным судам не возбранялось брать на буксир яхты, и часть пути обе лодки  протащил обстановочный теплоходик.
В Ладожское озеро вышли на ночь глядя и всю ночь, и утро двигались к истоку реки Невы. А к полудню вошли в неё.
Сюрпризом для всех оказалась малая высота мостов через Неву – ниже, чем мачты на наших «Драконах». Получили разрешение на проход по Неве в период разводки мостов Должиков пишет: «2 часа 30 минут. На улице уже светло. По обеим сторонам разведённых мостов собираются люди. Кто посмотреть, кто не успел вернуться домой до разводки мостов. Много молодежи, не успевшей нагуляться.
Ни одного похожего моста, все неповторимы в своей мощи и красоте. Пройдя 8 или 9 мостов (сбились со счета), мы очутились в волшебном царстве. Уйма больших кораблей. Иностранные и наши названия. Огромный «Восток», еще недостроенный. Красив «Юрий Гагарин» с огромными ушами локаторов, да и сам он не маленький. «Александр Пушкин – как чёрный лебедь, гордый и красивый».
В Ленинграде обе яхты стояли в яхт-клубе ВМФ. Отдохнув и переделав все обычные стояночные дела, вызвали по телефону пограничников. Они прибыли к обеду и наши путешественники, пройдя все необходимые формальности, двинули в Финский залив.
Вскоре яхты потеряли друг друга из вида, хотя и договаривались идти вместе. После недолгих поисков встретились и снова договорились идти вместе, после чего скоро снова потерялись.
Должиков пишет: «Сегодня большой праздник на всём побережье Балтики – день рыбака. Приказ командира: всем без исключения умыться. Это впервые за всё время нашего плавания, чтобы все враз умывались. Ради праздника не стали противиться, и почти все умылись, правда, без мыла, а так – символически.
Погода стоит солнечная, ветер есть. Вся яхта почему-то усеяна баранками (особенно трюм, где вода или трудно достать) Ночью, видимо, кто-то походил по сумке с хлебом и сахаром. Получилось несколько белых и чёрных тортов.Здесь, на море, чувствуешь себя как на передовой. С берега всю ночь пускали ракеты и что-то или кого-то искали в море прожектором. Но нас почему-то не хотели замечать и даже ни разу в нас не стрелял.
А утки здесь летают огромными стаями, как воробьи. Видно, некому на них охотиться в море. Ну, а нам, разумеется, некогда.
Вышли «Гринда» и «Изумруд»  из Ленинграда 9 июля в 16 часов, а 12 июля, в 5 часов утра вошли в устье Пириты (Таллинн) и ошвартовались в одном из яхт-клубов. Т.е.,  этот путь обе яхты прошли за 2,5 суток.
Как положено, их встретили пограничники, проверили документы, после чего ребята получили право выхода на берег. Но они этим правом не воспользовались, а легли спать – за ночь все устали. Пока спали, прибыл и «Изумруд».
Отдохнув, прогулялись по городу. Мало что можно увидеть за одну прогулку, но это лучше, чем ничего.
Наутро обнаружили штормовую погоду. Для выхода нужны штормовые паруса, а у нас их нет. Недолго думая, взяли один из гротов и оттяпали кусок нижней шкаторины. После чего сели пришивать нижний ликтрос.
Пишет Должиков: « Боря и Юрий Иванович пошли в город за продуктами, а Суворов и Должиков продолжают пришивать ликтрос к штормовому гроту.
Да, язык надо знать, особенно той страны, где находишься. Здесь, в Прибалтике, нас, безъязычных, не везде встречают с  распростёртыми объятиями.  Однажды Юру вместо магазина, где продают лук, направили в туалет. А с одной продавщицей Боря никак не мог разойтись из-за трех копеек. Она уже начала сердиться, говоря что-то по эстонски, а Боря, естественно её не понимал и изъяснялся на языке далекого от русского литературного. Много ушло времени, пока договорились.
Ещё цитата из Должикова: «Как обычно, вечерний чай занимает много времени: либо чай слишком горячий, либо что-нибудь рассказываем.
Пару дней море штормило, стояли в гавани и беспрерывно пришивали ликтрос к гроту.
Опять из дневника Должикова: «16. 07. Море, море, море… Кругом море, много воды под нами, Не меньше её падает на нас сверху, весь день льёт дождь. Порой набегают тучи, одна страшнее другой.
Недалеко от маяка о.Вормси подходим к пограничному катеру, естественно, не по собственному желанию, а по их требованию.
8.30. Открыли банку колбасного фарша, намазали маслом  же всё это уничтожили. Под руку случайно попала бутылка водки. Уничтожили и её.
Дождь на улице и дождь поменьше в каюте». А дальше Балтика преподнесла нашим друзьям полновесный шторм. Лучше чем Должиков не скажешь: «…а идём мы  в ночь, настоящая чёрная туча надвигается на нас.
Горы воды, огромных зелёных волн. Можно подумать, что воду кто-то подкрасил. Только во время шторма осознаешь могущество штормового моря и то, что ты сам чего-то стоишь, если споришь с ним.
У нас была небольшая авария – порвался стаксель,  Заменили его, крутясь на одном месте.
Мы заменили основной грот на штормовой и, с надеждой встретить «Изумруд» направляемся в ближайший порт – гавань Куйвасту на острове Муху.
23-30. Пришли. Звонили на материк, там «Изумруда» нет, не приходил он и сюда. Что с ними? И что делать нам?
Сильно устали и промокли. Голодные, как стая волков зимой. Одежда промокла даже та, что лежала в «непромокаемом» месте.
Дождь не перестаёт. Ветер продолжает насвистывать свои мелодии. И мы под эти звуки завалились спать. Утро вечера мудренее.
С «Изумрудом» «Гринда»  на Балтике так больше и не встретилась. Неделю пребывали в страшном беспокойстве за них. «Боимся связаться с Москвой! Что мы им скажем? Что только придя в Клайпеду, получили телеграмму от Игоря Артёменко;  «Идите самостоятельно. Встреча в Ленинграде 30 июля». Только тогда мы смогли перевести дух.
В портах у ребят было много интересных встреч с яхтсменами и моряками. Должиков пишет:
«В Клайпеде» посетили польский однотонник, пришедший в гости. Корпус из красного дерева, все дельные вещи – из нержавейки. Но капитан особой радости не высказывает, говорит, что  есть, мол, яхты и получше, а эта – так себе. Думаем – зажрался!»
Вот какие мы в те времена были небогатые и скромные. Это был 1971 год, и у нас в клубе ничего лучше перестроенных «Драконов» тогда не было. И хорошо построенная яхта была для нас редкостью.
22 июля 16-00. Наконец-то задул ветер. И мы, вслед за крейсером, идём в Балтийск.
19-30. Прошли досмотр на погранзаставе Балтийска. Идти нам разрешили только по Калининградскому заливу – канал загружен, и мы можем столкнуться с каким-нибудь судном.
После долгих поисков остановились в одной из многочисленных гаваней под портовым краном. Конечно, с их разрешения.
Так «Гринда» за 27 дней пробежала первую часть этого неблизкого и нелёгкого плавания – от Москвы до Калининграда-на-Балтике. Её вели Володя Суворов (капитан), Володя Должиков (старпом), Боря Борисов и Юра Кравченко (матросы).
Пишет Должиков: «Половина пути. Были и хорошие минуты, были и трудные. Несколько раз волна накрывала нас с головой, но выручал самоотливной кокпит. Ведь мы, по сути дела, впервые были в большом морском плавании. Пока всё проходило благополучно для яхты и для нас». Вот некоторые записи, сделанные В.И.Должиковым на обратном пути:
«Суворов опустил свои штаны за корму на длинном конце в надежде, что, если и не отстираются, то,  может быть, в них попадётся рыба.
«Сквозь дымку показалась Лиепая. Непрерывно сигналя нам что-то (а что – не понимаем), из порта летит пограничный морской корабль – не какой-нибудь там катер. Мы этим возгордились и встали у них под бортом. Они нас ругают за то, что мы идём вблизи берега. Что же нам теперь – под шведскими берегами идти, что ли? Их капитана вызвали из дома по тревоге, а команду подняли из коек, в которые они только начали укладываться, у них отбой в 23-00. Вот и ругаются. Им не сообщили, что мы должны придти, и они нас не ждали.
Мы отдали свои документу на проверку. Разговорись с матросиками, они все на борту в спасжилетах. Мы завели разговор о том, что не собирались заходить в порт, да вот, воды нет,  хлеб кончился, да и бензина маловато… Капитан корабля в чине кап-3 тут же приказал принести воды и хлеба. А заодно, дать и бензина. Так мы разбогатели, правда, бензина больше одной канистры взять постеснялись, надо же и совесть иметь.
На прощанье поздравили морячков с наступающим праздником – Днём Военно-морского флота.
25.07. Наступил этот праздник. Весь наш экипаж – в белой морской форме. Сфотографировались при полном параде. Чтобы одеть форму, пришлось кое-кому помыть шею. Впервые за месяц.
26.07.2 Мы так быстро пришли к маяку Аллиарку, что не поверили себе и решили подойти поближе. Ну, и, конечно, выскочили на камни. Удар пришёлся в киль, поэтому пробоин не было. Упала приборная доска в каюте.
И что тут началось! Мы разбудили всех чаек, которые тут ночевали; они поднялись в воздух и начали так орать, что мы с перепугу повернули обратно и шли так часа полтора.
В Ленинграде, наконец, встретились «Гринда» и «Изумруд». Конечно, обе команды ужасно обрадовались встрече, и, конечно, по этому поводу был устроен совместный ужин.
Здесь экипаж «Гринды» частично сменился: уехали Боря Борисов и Юра Кравченко, а на смену им прибыли Сергей Алексеевич Николаев и Саша Капканщиков.
Перед выходом вверх по Неве сняли мачты, чтобы не ожидать ночной разводки мостов. Весь Ленинград прошли в светлое время суток. А к 23 часа достигли Ивановских порогов с их сильным течением. «Порой продвижения вперёд почти нет». Пропуская встречный караван, несколько раз чиркнули килем по камням. Пустячок, а неприятно…».
В Петрокрепости обе яхты остановились в одном из обводных каналов и там поставили мачты. А после вышли в Ладогу и взяли курс на остров Валаам. Достигли его без приключений и ошвартовались в Монастырской губе.
Осматривая остров, присоединялись, знакомились с туристами ( а больше с туристками), купались в озерах, которых на Валааме множество. По поверью, искупавшись в одном из них, получаешь полное отпущение грехов. Особенно старательно купался Капканщиков.
Из дневника В.И.Должикова: «Живописная природа, отвесные скалы, уходящие в синеву многочисленных озер. Всё это нельзя не запомнить. Иногда можно прожить долго и не увидеть ничего этого; думая об этом, становится как-то не по себе. Чем красивее и лучше место, тем труднее добраться до него».
От Валаама шли курсом на Свирицу при слабом встречном ветре. По пути видели тюленя, нырял метрах в 40 от яхты. Весь путь от Валаама до Свирицы занял 27 часов.
Движение по реке Свирь и далее продолжалось круглосуточно, т.е. работали по вахтам, и все имели время на отдых.
Далее – обычный путь в сторону Москвы: южная часть Онежского озера, Вытегорские шлюзы, Ковжа, Белое озеро, река Шексна, Рыбинское водохранилище. Его ребята перешли спокойно при попутных ветрах. Из Череповца вышли около 16 часов, а в 10 часов утра ошвартовались в Шепелёвском ручье, переход занял 17 часов. Неплохая скорость.
На протяжении всего пути от Ленинграда до Москвы чаще всех готовил еду Сергей Алексеевич. Всеобщее восхищение вызывал сваренный им борщ. Причём, команда объедалась до того, что вахту нести не могла: а сам кок ел мало и, пообедав, садился за руль.
12 августа команда «Гринды» привела яхту в «Парус», а вышли из него 25 июня. Значит, за 48 дней яхта проделала путь от Москвы до Калининграда на Балтике и обратно, с заходом на о. Валаам. Это кончик не менее 4,5 тысяч километров или 2,5 тысяч миль - Для нашего яхт-клуба – рекорд, который так и остался непревзойдённым до сего дня. Суворов и Должиков прошли всю дистанцию – расстояние, равное переходу через Атлантику. А ведь еще по пути приняли участие в регате на Волге и Рыбинке, показав там отличный результат – заняли 2-е место.
И еще о результатах. Тогда существовало такое Всесоюзное заочное первенство СССР по дальним спортивным плаваниям. Наши ребята стали в том году Чемпионами СССР. 

Запись вторая.
«Гринда» в южных морях 

Я уже упоминал в своей первой книге, что в 1972 году мы с Володей Суворовым затеяли плавание на «Гринде» по Чёрному морю с доставкой яхты в Ростов-на-Дону на грузовом теплоходе. Матросами мы привлекли Володю Должикова и Саню Капканщикова. Я писал также, что ни Суворов, ни я в этом плавании не участвовали – меня директор не пустил в отпуск; а с Суворовым дела обстояло хуже – к моменту нашего отъезда он тяжело заболел. И эта проклятая болезнь той же осенью свела его в могилу.
Всё, что предшествовало плаванию, я могу описать по собственным впечатлениям, т.к. активно участвовал в подготовке. А уж сам процесс переправки яхты и плавание мне придётся описывать по дневникам В.И.Должикова. Ему в этом плавании пришлось командовать яхтой, он и вёл эти дневники.
8 августа Суворов и Должиков повели «Гринду» в Северный речной порт, где я заранее сделал заявку о погрузке яхты на попутный до Ростова теплоход. Вслед за «Гриндой» идём мы с Валентином Матвеевичем Никитиным на Ял-6 и везём перевёрнутый вверх ногами киль-блок от «Гринды». Без него яхту ни на палубу, ни в трюм не поставить.
Из дневника В.Должикова: «08.08.72. 20-40. У причалов Северного порта «Гринда» чалится за какую-то проволоку, торчащую из бетонной стены. Туда же чалится и Ял.
Мошковский и Суворов идут оформлять документы. В диспетчерской они узнали, что теплоход, на который мы рассчитывали, сломался, а нам придётся ждать другой.
09.08. 00-30. Решили нести вахту –  следить, чтобы яхту не било об стенку волной от проходящих судов. Первым на вахту заступил Мошковский.
03-00. Его сменил Капканщиков. А Валентин Никитин спит в Яле на голых досках.
07-00 – 08-00. «Гринда» и Ял делают виражи по воде в поисках свободного места у стенки, т.к. со старого места нас прогнали, там теплоход пришёл разгружаться.  В конце концов место нашли.
09-20. Организовали подъем на берег кильблока и яхты. Из-за нас задержался со швартовкой какой-то сухогруз. Подъём яхты нам обошёлся в пол-литра спирта, Дорого, но зато быстро.
А дальше для яхты, Капканщикова и Должикова началась чёрная полоса неизвестной ширины.
Документы оформляли на теплоход «Тамбов», а капитан нас брать отказался, хотя старпом и диспетчер порта обещали, что возьмут. Но – капитан - первый после Бога, как сказал, так и будет.
17-30. За день мы выпили примерно бочку воды – стоит страшенная жара.
19-30. «Тамбов» ушёл, а мы остались. Капитан на прощанье объявил, что не берёт нас потому, что у нас нет противохолерных прививок, а на юге, мол, эпидемия.
20-00. Завтра пойдём делать прививки – договорились в порту. А вот теплоход на Ростов будет лишь через три дня. Ну и дела!
Ночевали в яхте, стоящей на берегу.
10.08. 11-00. Мы позвонили Суворову и Мошковскому, они приехали и всем четверым в медпункте порта сделали мощные уколы – прививки от холеры.
Что делать дальше? На работу даже стыдно звонить. Так долго собирались и – на тебе! Сидим в городе. Купнуться бы по такой жаре, да после уколов нельзя. Вот мы и ищем себе дела: укрепили носовой релинг, получше уложили мачту и покрепче её ринайтовили. Помыли яхту снаружи и изнутри, чтобы не  рассыхалась.
11.08. 10-00. С утра ходим по врачам – принимаем уколы, сдаём анализы и пр. Прекрасно проводим отпуск!
12.08. Сегодня должен придти теплоход, который завтра уйдёт на Ростов. Если нас и сегодня не возьмут, тогда и не знаем, что делать.
13.08. 01-00. С капитаном с/т «Махач-Кала» всё улажено. Нас берут. А еще говорят, что 13 – число несчастливое.
Подгоняем яхту к месту стоянки теплохода. По дороге у кильблока несколько раз отваливается колесо. Да, наша телега проверки не прошла. К тому же она не поворотная.
02-55. «Гринда» погружена на «Махач-Калу». Только теперь можно сказать, что все волнения с отгрузкой яхты позади. Знакомство с капитаном обошлось нам в два поллитра. Ещё пол-литра помощнику нач. участка, он первый разговаривал с капитаном, просил, чтобы нас взяли.
Всем говорим, что мы идём на соревнования на Чёрном море. Яхту поставили на носу судна.
05-25. Суворов успел соскочить на берег, и мы отошли. Вот таким вот образом Должиков и Капканщиков, сопровождающие яхту, начали свой путь к южным морям.
На теплоходе ребят кормили два раза в день, по каковому случаю Должиков записал в дневнике: «Едим на одну треть меньше, следовательно, спать должны в три раза больше».
«Махачrала» отошёл от причалов Северного речного порта 13-го утром, а 16 теплоход уже пришел в Горький. И это со  стоянками в Ярославле, Костроме и Кинешме. Да, не яхтенные темпы – и скорости побольше наших, и движение круглосуточное. Да и в шлюзах не держат так, как нас на яхтах.
Ещё в пути пошли разговоры о том, что теплоход до Ростова не доберётся – Дон мелеет с каждым часом. Читатели постарше помнят, что в далеком 1972 году по всей России стояли ужасные засухи.
Понятно, что от всех этих слухов настроение у Володи и Саши не улучшилось.
Почти на всех стоянках наши путешественники успевали походить по берегу, осмотреть города – кругозор расширяли. А стоянки были в Чебоксарах, Казани, Ульяновске.
Должиков в Казани наш капитан точно узнал, что по Дону не могут пройти даже небольшие суда. Пока одно ясно – до Волгограда нас довезут обязательно, а там… отдадим Светлане, нашему коку, за питание по 70 копеек  в день с человека, и на том разойдёмся. А что будем делать – там видно будет.
Ещё стояли в городах Тольятти, Куйбышеве, Сызрани, Балакове, но повсюду порт был далеко от города и осмотреть достопримечательности не удалось.
Пару часов за штурвалом «Махач-Калы» простоял Володя Должиков. Доверили, и он не подвёл.
Утром 24 августа теплоход добрался до Волгограда, т.е. путь от Москвы проделали за 12 суток.
24.08. 10-00. Водой дальше хода нет. Единственный путь – по железной дороге. Неясно – во сколько это обойдётся, и как раздобыть вагон, когда весь порт завален контейнерами. Решили использовать все средства, правильные и неправильные, но в Ростов яхта должна попасть, во что бы то ни стало. Это уже стало для нас делом престижа.
Добрались до начальника дороги. Сказали, что идём на соревнования на Чёрное море. Он велел нам тут же написать заявление на получение вагона.
25.08. 09-50. Яхта в вагоне! Но это легко сказать, а сколько было трудов Доставали ремни, подгоняли вагон. Правда, пока нам везёт, все время встречаем сочувствующих людей.
Яхту погрузили в вагон, где до этого был уголь – выбора у нас не было. Мы оба сразу стали чернее ночи. Вагон с яхтой подцепили, но нас предупредили, чтобы мы никому не попадались на глаза – в таком вагоне людям ездить запрещено». И поехали Володя и Саня в одном вагоне с яхтой и с большим количеством угля. Поезд тронулся быстрее, чем они предполагали, и ребята не успели ни вагон отмыть от угля, ни запастись продуктами.
На одной из остановок их обнаружил охранник, поднявшийся на вагон. Ребята сидели под яхтой. Охранник говорит: «Вид у вас такой, что я должен проверить документы. А сам ноги с вагона убрал, чтобы не стянули за ногу и не вытрясли душу. Подали ему документы. Охранник сверил фото с грязными физиономиями, лишь после этого залез в вагон и разговорился с ребятами. Посоветовал им умыться и набрать в дорогу воды, показал, где колонка. Там Вова и Саня смыли какую-то часть грязи и взяли с собой канистру воды.
И еще из дневника В.И.: «Капканщиков не захотел мыть голову под струей холодной воды из колонки, поэтому, когда стал причёсываться, с его головы посыпался антрацит. Пришлось надеть на голову чепчик, и Саня стал похож на врача. Сейчас он оперирует банку с тушёнкой – удаляет лишнюю крышку с неё.
26.08. 01-45. Весь остаток предыдущего дня ушёл на борьбу за жизнь яхты. При маневрах поезда были такие толчки, что яхта начала двигаться по телеге, хотя и была хорошо расчалена. Телегой Володя называет кильблок.
30 августа вагон с яхтой прибыл в Ростовский порт. До этого его гоняли и били по всем путям вокруг Ростова, полностью истрепав нервы нашим сопровождающим.
А к вечеру яхта уже стояла на берегу Дона, а Володя с Сашей успели её подшпаклевать.
Из телефонной связи с Москвой выяснилось, что Суворов болен, приехать не сможет. Мошковский тоже, а вместо них на подмогу едет Саша Обыден. Капитаном стал Должиков.
29.08. 07-00. Мы уже на ногах. Шпаклёвка, мойка, подкраска яхты… Яхта приняла свой обычный вид, смотрится хорошо.
20-30. Спустили яхту на воду. Обошлось это нам в стакан спирта. Телегу отвезли на задний двор порта. Под мотором перешли на яхте к другому берегу и встали на якорь для ночёвки.
Все дальние плавания, совершённые моими друзьями-одноклубниками, требовали от них выносливости, мужества и больших трудов. Но Должиков и Капканщиков совершили, я считаю, подвиг ещё до начала плавания, сумев в труднейших условиях доставить яхту в Ростов-наДону.
30.08. С утра прибыл Саня Обыден. Он добрался до яхт-клуба, там узнал, где мы, и на попутной моторке приехал к нам. Поставили мачту, при этом долго отмывали ванты, и штаги от въевшейся в них угольной пыли.
А наутро снялись и пошли к Азовскому морю. Останавливались в Азове, брали бензин, а у штурмана стоявшего рядом экспедиционного судна срисовали карту Таганрогского залива. По Азовскому морю у ребят была только генеральная карта.
В Азовское море выходили при сильном тумане, а двигаться в Таганрогском заливе следует только рекомендованным курсом, иначе можно высадить яхту на камни. Поэтому Должиков, рассмотрев маяк Кривой косы, скомандовал отойти чуть-чуть от судового хода и встать на якорь – переждать туман. Так переночевали, а проснувшись утром, обнаружили, что туман как был, так и остался. С риском столкнуться, ребята двигались сперва на моторе, а потом поддуло, и смогли поставить паруса.
У рыбаков с моторного судна узнали, как добраться до Ждановского яхт-клуба, и вскоре там оказались.
Наутро Должиков и Капканщиков долго возились с регулировкой мотором, не очень грамотные они тогда были. Но пришедший из города с покупками Обыден справился с мотором в два счета. До вечера собирали информацию – уточняли путь – как выйти из Ждановского порта и как лечь на рекомендованный курс.
03.09. 01-00. Идём параллельно рекомендованному курсу на Белосарайский маяк. Ветер усиливается. Никаких не 3 – 4 балла, которые обещали в Жданове – стоит сплошной свист. Это уже ближе к шторму.
09-00. Измотало за ночь основательно. Ни одного встречного корабля. Волна просто страшная, такой не ожидали.
14-00. Подошли к берегу где-то в районе Керченского пролива. Но пока не можем опознать своё место. Волну гонит приличную, ветер навальный – курс фордевинд. Плавает трава, и это пугает. Если что, яхту уже не отремонтировать. Решили пройти вдоль берега.
17-00. По настоянию Обыдена зашли в одну из бухт. У местных рыбаков узнали (есть и такой способ обсервации, т.е. определения своего места в море. СМ), что это – Голубицкая бухта. Следовательно, сначала мы вышли точно, во что сами не поняли.
18-00, Стало темнеть. Ещё немного прошли и по огням опознали Темрюкский маяк. Тут же, по закону подлости, ветер почти стих. А нам ещё идти и идти. Вот что значит – неуверенность в себе. Потеряли часов семь, а за это время можно было добраться до Керчи.
21-00. Наконец-то, пройдя лишнюю сотню километров, мы входим в Керченский пролив. Но немного поспешили и свернули к нему раньше времени. Поэтому входить было странно и страшновато. Маяки, кажется, стоят почти рядом, а в лоции написано, что кругом здесь мели и камни.
Вошли в пролив и, сойдя судового хода, встали на якорь. Дальше идти в темноте не рискуем. У нас нет карты пролива, а впереди – сплошная иллюминация: не то город, не то – железная дорога. Решили, что утро вечера мудренее.
Только на отдых это было не похоже. Последняя ночь и этот день нас изрядно вымотали. А ко всему – холод, сырость – как на севере.
Ходить втроём, конечно, трудновато, а когда штормит, да ещё такая опасная обстановка – труднее во много раз. Никак не удаётся разбиться на вахты, вот и приходится целые сутки не спать. И это бы тоже ещё ничего, но к началу нашего плавания мы с Капканщиковым были уже вконец измотаны.
Должиков остался дежурить, а оба Сани стали укладываться. Из-за волны яхта так болтается, что всё в ней ходит ходуном и издаёт звуки, которые уснуть не дадут. С полчаса убирали кружки, ложки и прочее, чтобы не гремело. Пришлось получше укрепить гик и закрепить трубки на вантах, которые звенели от ветра.
Спустя 2 – 3 часа, убедившись, что якорь держит хорошо, а ветер стихает, залез в койку и вахтенный.
04.09. 08-15. Проснувшись, перекусили. Прохладно и вновь дует свежий северный ветер. В команде слышаться речи, что надо как-нибудь бережком, бережком, но идти обратно в Ростов. Раз уж Азовское море начало штормить, то через несколько дней здесь будут сплошные ураганы. Про себя ругаем того человека, который посоветовал нам идти в этот поход в сентябре.
Тут должен сказать своё слово автор и составитель этой книги. «Тот человек», которого ругали ребята – это я. Но, не бывавши раньше на Азове, я воспользовался сведениями, которые получил в письме от директора Ростовского яхт-клуба. Ещё зимой я написал ему письмо и потом получил от него любезный ответ с приглашением базироваться у них в клубе. А ещё с советами и сведениями об Азовском и Черном морях. Он утверждал, что июнь – июль в этих краях обычно штилевые, а в августе – сентябре преобладают умеренные ветра. Но, видимо, здесь, как и везде, год на год не приходится.
Так что, тут я не виноват.
Далее снова цитирую В.И.Должикова: «Во время шторма вытянулись все троса (В.И. имел в виду троса стоячего такелажа. СМ) , и нам пришлось перетянуть по новой и законтрить все ванты и штаги.
Изготовили новые латы, в том числе и для штормового грота, взамен поломанных вчера ночью. А затем снялись с якоря и пошли в Керчь.
14-20. В проливе встретили двухмачтовую яхту «Гренада», которая шла в сторону Азовского моря. Обменялись приветствиями.
Обстановка в проливе сложная и, не зная судового хода, можно было ночью заехать куда-нибудь не туда. По косе, вдоль неё проходит железная дорога, это она светилась ночью.
Качает в проливе меньше, но на палубе прохладно, поэтому Капканщиков и Обыден управляют яхтой по очереди, и по очереди отогреваются в каюте. Наш курс к ветру – опять фордевинд.
16-00. Порт, как таковой, в Керчи отсутствует. То, что называют портом, открыто все ветрам, и от волн тоже не защищено.
Все же, сделав несколько невообразимых поворотов, «Гринда» причалила к спасательной станции ДОСААФ. Здесь – некоторые формальности: пришлось записаться в вахтенный журнал станции. Затем позвонили пограничникам, которые, узнав, что мы собираемся на Черное море, повелели явиться к ним. Оба Саши остались на яхту делать уборку и готовить обед, а Должиков поехал к пограничникам.
Когда он, оформив документы, вернулся, на яхте был гость. Рассказывал нам о своей жизни в Керчи, а также о местах, которые нам предстоит посетить, и о путях туда. «Гринда» стоит в хорошем месте. Прямо перед нами набережная-парк. Рядом биллиардная, кафе и близко остановка транспорта. Здесь мы впервые увидели огромных медуз, размером с ведро. Их сегодня много у берега, говорят, что это к хорошей погоде.
21-00. Ходили осматривать город. Побывали в баре. Пиво здесь, видимо, берут из канализации. Но, чтобы это узнать, пришлось попробовать.
Осматривали гору Митридат, по преданию, на ней зарыта статуя сына Митридата (это царь такой был) верхом на коне и в натуральную величину. И всё это из чистого золота. Вот бы нам найти, жаль, времени мало! Говорят, во время оккупации немцы в Керчи ничем не занимались, только раскопками – искали золотого сына царя.
06.09. 07-00.  Встал Обыден и поймал трёх бычков. Ну что делать с тремя бычками? Отдал их одному из рыболовов.
Полдня ребята занимались покупками продуктов и делами с пограничниками, за это время Должиков уговорил всё-таки команду идти на  Чёрное море. К середине дня все дела с пограничниками были улажены, они заставили нас расписать подробно весь наш маршрут, когда, в какое время мы должны быть в Феодосии при ветрах различной силы, а также, во сколько должны быть в контрольных точках.
Около 16 часов «Гринда» покинула Керчь. Ветер слабый, а мотор не заводится. Оставили его в покое. Недалеко от мыса Текиль встретились с пограничным катером, погранцы быстро проверили документы и отпустили ребят восвояси. А мыс Текиль - это уже Чёрное море.
Вскоре после мыса увидели, что с берега сигналят фонарём по азбуке Морзе. И пошла в небо зелёная ракета. Ребята знали от пограничников, что это – сигнал идти к берегу, а азбуку Морзе, естественно, не знали. Ответили фонариком два длинных. Это значит – мы яхта. Ещё зелёная ракета.  «Гринда» послушно двинулась к берегу, хотя совершенно непонятно – далеко ли до него. Темнота полная.  Потом яхту осветили прожектором и уже голосом сообщили: «Мы вас опознали. Можете двигаться дальше. А к берегу – не надо, здесь камни».
22-05. Ну, а теперь за выход в море – по несколько граммов! За благополучный поход!
Темнеет на юге часов в 8, а  светает – около 6. И это так резко происходит,  что даже непривычно. Ну, а уж южные ночи куда чернее наших северных.
06.00. 02–10. Задуло, и очень крепко Шквал налетел. Моментально пошла большая волна. Мы находимся недалеко от мыса Чауда (это – восточный мыс Феодосийского залива). Сплошная темнота, и видны  лишь белые гребни волн. Должиков ведёт яхту  по интуиции. Все в напряжениии. Мысль одна: не поставить яхту поперёк волны – может разбиться от ударов, когда уходит с волны, и не дать её развернуться так, чтобы яхту перевернуло. Ну, а крена, конечно, приличные.
Ветер встречный и очень крепкий. Видно, что волной нас сносит назад, продвижения вперёд почти нет. Бороздим Чёрное море поперёк. Не сочли бы там, на берегу поведение яхты подозрительным.
Плюс ко всему, воду здесь сильно пересолили, а брызгает здорово. Так что – хочешь, не хочешь, а воды напились изрядно. Стекает с лица на усы, а с усов – в рот.
06-08. Ветер немного стих, а вот море никак не успокоится.
07-50-. Видно, сказались усталость и недосып. Обыден не уследил за волной, яхта с неё прыгнула, от резкого рывка сломалось крепление ахтерштага на мачте. Мачта вся как-то задергалась. Мы сначала подумали, что порвало штаг, но разобрались быстро. Тут уж усталость как рукой сняло.
Очень быстро смайнали паруса. Вместо ахтерштага приспособили грота-фал. Только этого нам не хватало для полного счастья! Хорошо, что мачта осталась цела, а уж как она гнулась!
На волне мотор завести нельзя – она покрывает мотор с головой.
Решили встать на якорь, это как раз посреди Феодосийского залива Положение не из приятных, но отчаиваться пока рано.
03-00. Самое лучшее в нашем положении – отдых. Обыден и Капканщиков легли в каюте; Должиков остался на палубе. Солнце пригревало всё сильнее, и Должиков по мере согревания снимал с себя одёжки, начиная с телогрейки, кончая всем остальным.
Плохо отдыхается, когда в голову лезут нехорошие мысли. При такой волне на мачту не взобраться, да, если и влезешь, нечего там делать – нет хорошей дрели. А стоять на якоре тоже опасно – может снова придти шквал.
11-00. Волна поуменьшилась, и Должикову удалось завести мотор. Разбудил Александров, и они быстро вытащили якорь. Пошли под мотором в Феодосию. Карты порта у нас нет, поэтому идем на центр города, а там – спросим.
14-00. Впёрлись в военный порт. Там нас пожурили за то, что мы заранее не попросили разрешения. Чем просить-то, рации у нас отродясь не было. Всё же нам показали место, где можно встать бедным яхтсменам.
У причала, где стоим, волна большая, яхту раскачивает, и мы не решились заваливать мачту. Может завтра потише будет.
Да, этот поход унес уже здоровый кусок нервов, наверное, и не один год жизни. Напряжение всё время велико, а чуть расслабишься – опять какая-нибудь неприятность.
А дальше Должиков с философской грустью замечает: «Мы каждый день печально смотрим на батареи банок с майонезом, на пачки вермишели и макарон, для которых наша яхта мала (по длине). Этого дерьма везде полно в продаже. Зато у нас нет карт Таганрогского залива, Керченского пролива, да и в Феодосию входили, как слепые котята. Подборка карт заставляет желать лучшего!».
В течение этого дня ребята по очереди поспали, по очереди ходили осматривать город, На «Гринде» побывал гость – Витя, яхтсмен из местного клуба. Узнав о наших неприятностях, он взялся заварить поломанную деталь ахтерштага, принесёт её завтра утром.
Волна притихла, и команда немедленно завалила мачту, тут же сняли повреждённую деталь и отдали Вите.
Вечером на яхту приходили два москвича. Москвичи – трубачи из оркестра Олега Лундстрема, который здесь гастролирует. Команда «Гринды» приглашена на завтрашний концерт. Перед сном поплавали в Черном море.
На следующий день Александры, купнувшись с утра, сходили на виноградник и разжились виноградом – целый рюкзак приволокли!  Днём побывали в картинной галерее – любовались картинами Айвазовского.
До выхода на концерт успели поставить мачту с отремонтированной оковкой.
В концерт пошли Должиков и Капканщиков, Обыден остался на яхте, где он без дела не сидел: раскрепил мачту и приготовил ужин для команды.
А в концертном зале наших друзей объявили почётными  гостями, включили в состав жюри и громко огласили их имена на радость местным телевизионщикам.
8 сентября, получив разрешение от пограничников, в четвёртом часу дня, команда повела «Гринду» в дальнейшее плавание. К этому времени ветер усилился до 6 – 7 баллов, и волну тоже разогнало порядочную.
К Судаку подходили уже в темноте и долго не могли найти причал, который, по лоции, должен быть освещён. Но, видимо, лампочки перегорели. Подошли к водолазному боту, и вышедший вахтенный показал, как подойти к причалу. Ошвартовались.  Пока ребята принимали гостей из отдыхающих, Должиков отправился на доклад к пограничникам.
А утром, получив разрешение, вышли в море. Оно было не очень спокойное, волна – до 2-х метров. Вышли в 9 часов утра, а к 18 часам уже ошвартовались в Ялте. За 9 часов прошли 42 мили, т.е., средний ход имели чуть меньше 5 узлов. Неплохо!
В Ялте нашли место для стоянки невдалеке от яхт, пришедших сегодня из Севастополя. Должиков: «Все их яхты текут, поэтому они развесили сушить всё своё имущество. Зрелище интересное!»
Вечером прогулялись по Ялтинскому Бродвею.
Должиков: «Отдохнуть здесь можно, хватало бы денег».
На следующий день Чёрное море разгулялось, накат со страшной силой молотил в набережную, вздымая брызги высоко вверх. Волна заходила и в порт, и нашим мореплавателям пришлось посуетиться, раскрепляя яхту, чтобы её не било о соседние суда.
Вышли в море в понедельник при огромных волнах. Ни одна местная морская линия не работала. Должиков: «Красота волн такая, что даже не думаешь о том, что они могут нас прикончить. Весь экипаж сидит как заворожённый, любуясь этими огромными горами воды. Из-за волн и встречного ветра очень медленно продвигаемся вперёд (Это Володя пишет «вперёд», а на самом-то деле – назад, т.к. от Ялты ребята двинулись в обратный путь. СМ).
12-00. Попали в стаю дельфинов. Каких только размеров нет: есть и очень крупные, есть и совсем маленькие. Играя, они прошли мимо нас, не обращая на нас внимания, но и не задев яхты.
Всё еще лавируемся невдалеке от Гурзуфа.
18-00, Ветер ослаб, а волна – ого-го! Находимся напротив Медведь-горы. Но отсюда она на медведя не похожа.
12.09. 09-00 – 11-00, Пытаемся завести мотор, а, вернее, удалить из него воду. Небо ясное, ветра нет. Яхта неуправляема.
11-00. Мотор завёлся, идем под ним и под парусами. Идём на грозу. Над Феодосией чёрные тучи.
14-00. Над Феодосией ливень. Берега из-за дождя не видно, идём по компасу. Над нами пока мелкий дождь.
14-30. А вот и на нас полило, Сразу же исчезли волны, море успокоилось, и только пузыри от капель дождя.
16-00. Швартуемся у причала № 146, т.е. напротив концертного зала.
А наутро, дождавшись ясного неба и визита пограничников, «Гринда» отвалила и под парусами ушла из Феодосийского порта.
Должиков: «Море бурлит. Пока что больших волн нет, но они – короткие и крутые. Ветер для нас – галфинд.
20-00. Мы на траверзе мыса Текиль.
23-50. Расчалились у знакомой нам спасательной станции в Керчи.
14.09. 11-00. Пообщались в последний раз с пограничниками, и – в путь. В Керченском проливе видели, как небольшой рыболовный траулер сел на мель рядом с судовым ходом. Ветер свежий, и нас забрызгивает.
13-00. При выходе на Азовское море заменили основной грот на штормовой. Ветер не очень сильный, нам попутный. Но очень сильный накат, бортовая качка до 60 градусов. Поэтому не мудрено, если мы придём не в Жданов, а ещё куда- либо.
16-00. Кошмар! По каюте во всю прыгает всё, что только может перемещаться. Находиться в каюте можно, только упираясь ногами в подволок  (потолок) рубки и руками держась за что попало. А этим курсом нам ещё идти часов 15. Одним словом яхта, и всё. что в ней, проходит испытание на прочность.
Порой, оседлав волну, яхта так несётся, что страшно подумать о последствиях, если что-нибудь окажется на пути.
17-00. Качка из качек! Сильнее, наверное, и не бывает, а если идём галсами, сильно заливает. За какие грехи нам такие испытания? Или просто не везёт?
18-00. Идущий навстречу корабль подтвердил, что мы идём правильным курсом. При этой сумасшедшей болтанке Капканщиков с интересом слушает трансляцию хоккейного матча. Ну, как же – «Спартак» играет!
18-20. В довершение ко всем неприятностям пошёл дождь. А сзади нас догоняет ещё более неприятная туча.
20–30. Миновали зелёный буй, что стоит на середине Азовского моря. Пока идём с завидной точностью.
05.09. 05-00. Небо, что называется, темнее южной ночи. Сверкают молнии, льёт дождь. Ветер заметно ослаб.
07-00. Дождь продолжается. Ветра нет.
07-30. Дождь кончился, ветер не появился. Должиков сдал вахту Капканщикову. Интересное дело, видимо, уже привыкли к пакостям погоды и не обращаем внимания на то, что ветра нет, а ведь раньше очень нервничали.
11-30. Волна ослабла. Завели мотор. Курс на Жданов.
12-30. Снова дождь, но не такой сильный, а дождь-зануда. На руле Обыден. Сидит, насвистывает песенку. Ветра нет давно, а вот волна никак не успокоится.
15-45. Подошли к яхт-клубу завода «Азовсталь» и спросив разрешения, зашли к ним в гавань.
Казалась бы, после такого тяжёлого перехода ребята должны были без памяти повалиться в койки. Ничего подобного – до ночи ещё успели побывать в ресторане и сходить в кино. Молодые они все были, лет по 35 – 36, а Сане Обыдену и вовсе 22 – 23.
Наутро, т.е.16 сентября, теперь уже без объяснений с пограничниками. Вышли курсом на Ростов.
Должиков: «Обыдену можно лишь позавидовать: чуть прилёг, и сразу заснул, а тут лишь только ляжешь, и, не дай Бог, заснешь, так ведь одни кошмары и лезут в голову. До сна ли от этого, так и помереть со страху можно!»
Ну, это мы понять можем. Обыден – матрос, а Ильич – капитан, да еще молодой, он и не рассчитывал в этом плавании быть капитаном, А тут на него сразу легла ответственность и за яхту, и за экипаж. Да ещё и труднейшей погодной обстановке. Нагрузочка!  От неё и нервишки шалят. Но, заглядывая вперёд, скажу, что эта нагрузка и сильное сотрясение нервов, не отбыли у Володи охоту. В будущем он возглавит множество славных дальних плаваний.
Переход к устью Дона проходил у ребят спокойно, и в условиях хорошей видимости. И это – очень хорошо, потому, что «Гринда» проходила несколько зон затопленных кораблей, Они обозначены вехами, которые при плохой видимости можно и не заметить.
22-30. Вошли в устье Дона.
24-00. Встали на якорь напротив Азова. Включили стояночные огни и легли спать.
А на другой день «Гринда» пришла в Ростов. Должиков: «Позади все волнения и переживания за свою дальнейшую судьбу. Теперь уже можно сказать, что нелёгкая навигация 1972 года для нашей яхты окончена. Она себя показала очень хорошо, хотя ей досталось, не меньше, чем нам.
Всё позади – и здоровые накаты Черного и Азовского морей, и шторма, и штили. Но это – лишь в этом году, У людей есть одна хорошая черта: забывать всё плохое и помнить только хорошее. Так и мы.
Не забыть того очарования, с каким предстаёт море ночью. Идешь посреди моря при луне, и палуба словно усыпана алмазами – так блестят капли воды от брызг. И, наверное, долго будет стоять перед глазами вид моря, когда мы уходили из Ялты. Эти горы изумрудной воды причудливых форм. А в них – дельфины! Любуешься красотой и силой волн, словно зачарованный, и даже не думаешь об опасности в эти минуты.
Нельзя выразить словами красоту моря и всё обилие красок. Можно лишь сказать, что ещё один год нами прожит не зря. Встречи с прекрасным надолго остаются в памяти.
Вот как пишет Володя Должиков. Человек он по виду простой, а в душе – поэт, философ и мечтатель. Восхищаюсь им и по хорошему завидую!
В Ростовском яхт-клубе договорились и на зиму поставили яхту на их территории, подняв её на собственный кильблок и укрыв чехлом. Заперли все люки и уехали в Москву.
А следующей весной Должиков, взяв с собой Борю Борисова, съездил в Ростов, где они организовали отгрузку яхты в Москву. Тоже нелегко, но это – уже совсем другая история. 

ПЕРВОЕ ПЛАВАНИЕ «ПИЛИГРИМА» 

К навигации 1972 года наш яхт-клуб стал уже известен своими успехами и в Москве, и не только в ней. О нас писали в «Советском спорте», в «Комсомолке» и другой периодике. Тут и мои усилия сыграли свою роль: журнал «Катера и яхты» напечатал в разной время мои материалы – сначала о плавании на Соловки, а потом и о нашем яхт-клубе «Парус». А тут почему-то вышел на меня журнал «Турист» и попросил тоже материал о «Парусе». Я старался, писал и это, как ни странно, печатали.
Мы, яхтсмены, всегда старались, чтобы напечатанные о ‘Парусе’ материалы всегда становились известны в институте ( а в любом материале не забывали упомянуть, что этот знаменитый «Парус» принадлежит институту ЦНИИКА). И наш директор Е.П.Стефани гордился успехами яхт-клуба.
Зимой 1972- 1973 года мы осмелились выйти на него с просьбой – купить нам новую яхту. Директор не возражал, но заботу о доставании яхты возложил на наши плечи.
Нам удалось залучить в институт приехавших по делам в Москву  директора Ленинградской судоверфи ВЦСПС и его главного инженера. Евгений Павлович Стефани нашёл время принять участие в этой встрече.
У него в кабинете разговаривали с ленинградцами он сам и трое нас, яхтсменов: С.А.Николаев, Слава Дёмин и я. Наш шеф сумел полностью очаровать ленинградцев, его обаяние всегда неотразимо действовало и на женщин и на мужчин. Ну, и выставленный им коньячок тоже сыграл свою роль.
Расстались на том, что  директор верфи обещал к навигации сделать для нас «Л-6» - большую морскую яхту серийного производства. Только платите денежки.  Сразу после этой встречи Е.П. призвал главбуха и дал ему команду найти деньги и сообразить, как их перечислить. Я уже писал, что денег у института тогда хватало, а вот разрешение их потратить было связано с кучей бюрократических препон.
Но главбух у нас был мужик опытный и ушлый, он нашёл пути, чтобы всё это сделать.
И вот, в начале лета 1973 года из Ленинграда пришла телеграмма, что яхта готова, можно платить деньги и получать яхту. Деньги вскоре были перечислены.
А поскольку мы всегда любили делить шкуру неубитого медведя, то капитан у нас уже был назначен. Совет яхт-клуба определил, что капитаном будет Игорь Артёменко – первый из нашего клуба, получивший диплом яхтенного капитана. И он, Игорь, пораздумав, решил, получив яхту с верфи сразу же пойти на ней во всесоюзную регату «Кубок Балтийского моря. Это было достаточно дерзкое решение – идти на Всесоюзные соревнования, не имея понятия о яхте, о её нраве, достоинствах и недостатках. А, кроме того, наши судоверфи во все времена поставляли яхты с недоделками ( как строители квартир).
Игорь собрал команду на эту гонку. Временную, но сагитировал достаточно опытных людей: Славу Демина, Володю Должикова, Колю Землякова, Костю Булгакова и Сашу Обыдена. Обстоятельства этого плавания я могу воспроизвести опять-таки благодаря запискам Володи Должикова.
24 июня вся эта команда прибыла в Ленинград и отправилась прямо на судоверфь. Яхта, стоящая на берегу, произвела на всех сильное впечатление своими габаритами – на таких яхтах у нас ещё никто не ходил. А по обводам она была похожа на знакомые нам «Драконы», только всё больше.
Вскоре яхту, которая получила имя «Пилигрим», спустили краном на воду. Ребята получили на складе верфи 13 мешков со снабжением. Всё это и своё личное имущество с трудом было размещено в яхте.
При первом же дожде лодка энергично потекла по палубе. Безобразие, халтура! Протекающие места замазывали пластилином.
Работы с новой яхтой было много. Пришлось плести множество огонов на снастях стоячего такелажа, да и других дел было достаточно. На все работы ушла почти неделя.
1 июля «Пилигрим» вышел на старт первой гонки «Кубка Балтики». Должиков пишет:
19-00. Старт. Стартовали в числе последних. На вахте Игорь и Костя, помогают все.
17-20. Заштилели напротив маяка Толбухин. Заменили хлопчатобумажный грот на лавсановый. Как только заменили, так и поддуло, и мы поехали.
18-00. С порывом ветра подошли к большой группе яхт и часть из них даже обошли.
20-00. Дует хорошо. Все яхты, которые в нашей видимости, жмутся к берегу – пытаются пользоваться бризом.
02.07. 03-00. Должиков и Земляков сменили на вахте Игоря и Булгакова. За кормой видим несколько яхт. Приятно, что мы – не последние.

06-00. Заступили Демин и Обыден. Около 7 часов нас обошла «Парма» из Перми. День обещает быть солнечным. Находимся недалеко от Гогланда. Куда ни кинь взгляд, всюду видны паруса.
03.07. 06-00. По нашим подсчётам впереди около 30 яхт.
14-30. Финишировали в Таллине и идём в Пириту. Мы замыкаем третью десятку, но за нами ещё более 20 яхт.  И то приятно. Всё же мы впервые в такой регате.
04.07. 12-00. Старт второй гонки. Мы стартовали, как и задумывали, в серединке. В бой не лезли.
04.07. 12-00. Должиков и Земляков на вахте. Почти полный закисон. Прошли между материковым берегом и островом Осмуссар.
17-30. Впереди 21 яхта. Позади – ещё больше. Ведём борьбу с «Синей птицей».
23-00. Догнали «Море», ушли от «Синей птицы», но при уборке спинакера порвали его. Не прошло и 20 минут, как ветер снова отошёл до попутного, и «Море» тут же нас обошло.
Надо срочно ремонтировать спинакер.
05.07. 06-00. Мы почти уже последние позади всего несколько яхт. Ветра нет, зато есть мошка, которая, хоть и маленькая, но кусается. Или щекочется. Нет житья. Нет дутья. А лидеров и в бинокль не видно.
16-00. Задуло. Подходим к Вентспилсу.
18.30. Финишировали вслед за «Палладой». Мы где-то на 30 – 35 месте.
07.07. 17-00. Стартовали удачно. Ветер попутный, несём починенный спинакер.
20-00. Первый конфликт на яхте, который, видимо, назревал давно. Игорь отобрал румпель у Обыдена, не сказав ему ничего. Две подвахты начали выяснять отношения. Дошло до того, что Славе и Саше сказали, что они могут уходить с яхты хоть сейчас. Должиков и Земляков не вмешиваются, может, всё обойдётся. Да, с таким настроением не до гонок. Вопрос, как теперь жить дальше.
06.07. 03-00. Земляков разбудил Должикова и поинтересовался, будем ли мы заступать на вахту или теперь всё время на руле будет сидеть Игорь. Игорь сделал вид, что просто не знал, сколько времени, но вахту нам передал.
07-00. Хотя Игорь и отстранил Дёмина и Обыдена, но всё же мы их разбудили и вахту им передали.
Идём вполне прилично. Тягаемся с «Пармой». Проходим Лиепаю. В порту стоит громадный крейсер. Почему-то пограничники нас не тревожат, хотя мы и рядом с портом.
12-00. Идём вдоль берега, в 250 метрах от него. Дует только здесь. Всё время видим дно, глубина чуть более 2-х метров. Дно песчаное. Находимся в районе Швентая.
16-00. Сейчас мы в районе Паланги.
20-00. Финишировали в Клайпеде, перед финишем обошли «Парму».
Страсти в команде улеглись. Обе стороны ничего не имеют против мирного сосуществования.
09.07. Должиков и Земляков дежурные остались на яхте, а остальные ушли в город. Выяснив вчера отношения, все стали вежливыми до тошноты.
20-00. Дёмин и Обыден готовят праздничный ужин – сегодня принимаем команду «Пармы».
По сумме трёх гонок мы занимаем 17-е место. Все убеждают нас, что для первого раза это – большой успех. Но мы-то чувствуем, что можем выступать и получше.
10.07. 10-00. Варим геркулесовую кашу. Начал варить Должиков, заканчивал Булгаков. В результате получилось что-то вроде замазки, чуть было половник не сломали.
10-30. Вышли из гавани клуба, лавируемся к месту старта. Впервые за время гонок увидели штормовое море. Швыряет прилично. В каюте просто нельзя долго находиться.
12-00. Старт. Приняли его как всегда, не очень удачно.
Всех укачивает.
До 19 часов на вахте находились практически все. Затем ветер стих, а волна осталась.
14.07. 06-00. Заступили на вахту Слава и Шурик и тут же поставили спинакер. Раньше надо было это сделать.
12-00. Нас никто не обошёл, а мы изрядно подкрались к лидерам и обошли три яхты. Тягаемся с «Дианой», то обходя её, то отставая.
Мы считаем, что «Пилигрим» лучше идёт в средние ветра, и плохо – в слабые. А сегодня мы имели средние (около 3 баллов ) и держимся недалеко от лидеров.
Вот бы ещё научиться стартовать как следует!
20-30. Справа на траверзе остров Рухну. Почти всё время несём спинакер. Нас обходят «Волга» и «Диана», обе несут толбой (это такой подспинакерный стаксель).
12.07. 09-12. Финишируем в Пярну. На финише, при почти полном штиле, обошли «Каму» («Кама в этой регате, да и в других, была одним из лидеров С.М.).  А «Парма» финишировала на две минуты раньше нас.
Да, финиш был драматичным. За несколько миль до него мы били примерно тридцатыми. Но, рискнув, ушли под берег, и вот результат: мы – 12-е. При слабом ветре вся команда сидела на подветренном борту и старалась не двигаться, чтобы не нарушить нестойкий баланс парусов. Даже вахта не сменялась. От финиша до яхт-клуба ползли более двух часов.
12-30. Ночью у нас сломалась оковка спинакер-гика, клювик называется. Дёмин и Обыден отправились искать место, где её заварят.
14-30, Они такое место нашли, оковка заварена.
18-00.Собрание капитанов. Завтра – день отдыха., стартуем послезавтра. Завоевав в этой гонке 12-е место, имеем общее 14-е.
22-00. Бродили по городу, по ошибке (?!С.М.) зашли на женский пляж. А сейчас происходит чаепитие по-московски, в кокпите «Пилигрима» совместно с командой «Пармы». Выхлебали два здоровенных чайника.
Старта завтра нет, поэтому на всех яхтах веселятся. Звучат песни под гитары, кое-где – под аккордеоны. На всех яхтах команды только из мужчин, кроме »Марса», там капитан и старпом – женщины, а матросы – мужики. У нас шутят: «Есть ли жизнь на Марсе? Да только там и есть!»  А ходит этот смешанный экипаж получше нас».
В течение следующего дня команда отдыхала. Вечером ходили на мол, который выдаётся очень далеко в море. Час шли до конца мола и час обратно. Зато вид на море с конца мола – роскошный.
14.07. 09-00. Стартовали хорошо. Идём где-то в середине, движемся надлежащим курсом. А группа лидеров набрала высоту и сейчас оттуда пикирует на нас.
17-30 Пока всё идёт как надо. Только что порвали спинакер. Дыра примерно метр на метр.  И тотчас все от нас уехали. Если есть кто сзади, так это только наши тихоходные земляки на «Палладе».
18-00 - 24-00. Всю вахту Земляков и Должиков проболтались почти на месте. Ветра нет. Безветрие сильно действует на нервы, сегодня особенно. ( Должиков имел в виду, что «Пилигрим» оказался у всей гонки в хвосте, надо было догонять, а они обезветрели, вот и дергались С.М.).
15.07. 06-00, Земляков и Должиков сменили на вахте Игоря и Костю. Слабейший ветер, еле ползём. Слава Богу, позади остался сильно надоевший остров Рухну. Да, где-то мы здорово просчитались, и вот результат: позади не видим ни одной яхты. Неприятно, нервничаем, но этим уже делу не поможешь. Пытаемся делать всё, чтобы не быть в этой гонке последними.
11-00. Ползём. « Тишь, да гладь, лишь солнце парит, Слава Дёмин кашу варит».
12-00. Идём на Ригу по радиомаяку. Идти надо по наименьшей слышимости.
15-05. Мелкий дождь пришёл вместе с ветром. На горизонте видим несколько яхт. Не мы одни в пути к Риге.
15-40. Увидели входной маяк Рижского порта.
16-15. А теперь видим судейское судно на финише. А что это оно делает? Снялось с якоря и пошло в порт. Ну, всё, мы не уложились в контрольное время.
Можно говорить всё, что угодно, но это – позор. Мы совершили целую цепь ошибок, да ещё и штили. Слабых бьют.
18-30. Ошвартовались в центральном Рижском яхт-клубе. С 14-го места скатились на Бог знает, какое…»
В конечном счете «Пилигрим» занял 20-е место из 38 яхт этой стартовой группы. Вот передо мной лежит сводный протокол этой регаты, Игорь Артеменко сохранил его на память и дал мне для ознакомления. Лучшее место у наших ребят в одной из гонок – 12-е, а худшее – н/ф, т. е., не финишировали, это в последней гонке. Позади по общему результату осталось 18 яхт, из которых 14-ю командовали мастера спорта. Что же это – не результат? Нет, зря Володя Должиков так переживал в своём дневнике. Безусловно, для  первого раза, в таких соревнованиях – совсем неплохо!
После окончания регаты экипаж «Пилигрима» частично сменился, и яхта пошла в Москву. А Должиков с большими приключениями добрался до Петрозаводска, где успел сменить Вадима Прокофьева на «Гринде», участвовавшей в «Кубке Онежского озера». Володя принял яхту перед последней гонкой, с новой, совершенно необученной командой. И занял в этой гонке первое место. Я тогда тоже участвовал в этой гонке в составе команды «Изумруда» об этом я писал в своей первой книге.
По итогам трёх гонок «Гринда» стала первой, и Должикову вручили кубок. А наш «Изумруд» стал третьим.
Должиков писал в своём дневнике: «24.07. 08-10. Обогнули буй банки Осетровой. Идём обратным курсом, имея приличный отрыв. Сказалось то, что ни Олег, ни Сергей не гонялись в ночных условиях».
Свидетельствую, что Володя абсолютно прав. В эту тёмную ночь мы на «Изумруде» наделали немало ошибок и не сумели догнать «Гринду».
А после этой регаты «Гринда» под командованием Должикова, и «Изумруд» под моей командой благополучно дошли до Москвы.
Я было уже заканчивал эту главу,  когда обнаружил, что кроме записок Должикова имеется у меня судовой журнал по Балтийской регате, который вёл капитан «Пилигрима» - Игорь Артеменко. Хочу привести здесь некоторые выдержки из этого Журнала, они дополнят записки Должикова.
01.07. 12-10. Должиков воспользовался порывом ветра и, используя лавсановый парус, который поставили в штиль, почти догнал большую группу яхт.
04.07. 12-00.  Стартовали вслед за «Амуром». «Паллада» была у нас на ветру и прикрыла нас. «Амур» со старта от нас ушёл.
Несколько записей, сделанных И.Н.Артеменко на обратном пути к Москве после регаты.
25.07. Готовимся к переходу через Неву. Сделали транец для подвесного мотора. С помощью стрелы крана и ручных талей в 4 лопаря вынули мачту и положили её на палубу, вернее на три точки: носовой релинг, рубку и сектор, уложенный на корме.
28.07. 01-00. Сели на мель на первом колене Кошкинского фарватера в 200 метрах от белого буя.
04-00. Своими силами сняться не удалось. Проходящему  теплоходу передали просьбу: прислать буксир для снятия нас с мели. Буксир пришёл, с мели нас стянул.
05-00. Буксир, дотянув на до Бугровского буя, отцепил буксирный трос, а мы поставили паруса и пошли в лавировку в сторону Свири.
Так, я бы сказал, лапидарно, Игорь Николаевич занёс в судовой журнал эту посадку на мель. Конечно, судовой журнал, он и обязан быть лапидарным, но, судя по рассказам очевидцев и участников, дело заслуживает более подробного описания. Вот что рассказал мне Игорь Николаевич (это уже 23 года спустя): « Мачту мы положили ещё в Ленинграде, чтобы не было проблем с мостами. Там, в яхт-клубе «Труд» был такой кранчик с ручными талями, вот, с их помощью, мы и вынули нашу четвертьтонную мачту.
Вышли мы из Питера днём, и ещё засветло пришли в Петрокрепость. Тут выход в Ладогу, надо ставить мачту. Искали автокран – не нашли. Тут подвернулся местный житель, говорит, в обводном канале стоит кран, там вам поставят мачту. И сам пошёл с нами на яхте, чтобы помочь. Я проклял себя: зачем я его послушал – канал обмелел, а у «Пилигрима» осадка 1,85! Понасиделись на мелях, пока добрались до этого крана, а он ещё оказался маловат по высоте. Помучились, пока воткнули мачту, ещё помучились, выходя из обмелевшего канала.
Узнали у диспетчера прогноз – неплохой и – вперёд, на Ладогу. По Кошкинскому выходному фарватеру шли под мотором, а, когда встали на последнее колено фарватера, здесь уже место открытое, пошла волна, мотор стал выскакивать из воды и орать, как сумасшедший. Опасно так ходить, сгорит мотор.
Значит, пора паруса ставить. Ветер северный, а колено канала идёт с запада на восток. Что ж, уходим к северной бровке канала и там начинаем ставить паруса. «Пилигрим» - прекрасный ходок, но это же тяжеленная яхта, ей время нужно, чтобы набрать ход, а мы набрать ход не успели, и нас сдрейфовало на южную кромку канала и высадило на мель. Сидим. Грунт, слава Богу, не каменный, но довольно плотный. Чувствуем тупые, но основательные  удары килем об дно.
А дело к ночи, темнеет. Попытались сняться с помощью футштоков – куда там! Ни на миллиметр не сдвинули яхту. Якорь надо завозить и якорем стаскиваться. Но завозить надо на тузике, выгребая против ветра, а ветер-то всё свежее. Однако решили попробовать. Спустили за борт наш деревянный тузик, на корму положили якорь. Я сел у кормы, а дюжий Земляков – на вёсла. Взмылился Коля, выгребая, но ясно, что куда надо, не выгрести. И вообще, снесло по ветру, туда, где рыбаки на моторках рыбу ловят.
Прицепились к одной из «Казанок», с трудом упросили рыбака помочь нам вернуться на яхту: «Я сюда приехал рыбу ловить, а не вас буксировать».  Однако подтянул, мы на яхте.
Ночь наступила, но не тёмная, такие густые сумерки. Ветер продолжает сердиться, Но волна – небольшая, чуть меньше метра. Мы – на кромке фарватера. Мимо идёт сухогруз. «Вытащи нас!» - «Вы что, ребята, с ума сошли? Я здесь сам сяду! Чем ещё могу помочь?» - «Скажи в порту диспетчеру, пусть буксир пришлёт!» - «Ясно!» Ушёл.
Ночуем на мели. Я не сплю. Утро, рассвело. Приходит мотобот, такой катер, метров 30. На нём один мужик. Подали ему толстенный канат, катер потянул, канат зацепился за что-то острое, его как бритвой перерезало. Другой канат дали, катер спокойно стянул нас с мели, протащил по Кошкинскому фарватеру, и мы оказались на широких местах. Посвистели мужику, он отдал буксир, и мы поставили паруса». 

ПЛАВАНИЕ «АКЕЛЫ» ПО БЕЛОМУ МОРЮ
Навигация 1982 года 

Вроде бы ничего особенного в этом плавании не было. Оно не первое в нашем клубе плавание на Соловки. Я и сам там бывал. Но дело вот в чём: в этом плавании на борту «Акелы» находился Виталий Владимиров. Он – писатель. Не профессиональный, на жизнь он зарабатывает другими способами. Но год назад у него вышел из печати двухтомник его избранных произведений. Интересный и написанный хорошим языком. В этом плавании Виталий вёл дневник, нигде его не публиковал. И разрешил мне воспользоваться строками из этого дневника без ограничений в размерах.
Поэтому, учитывая, что дневник написан человеком, хорошо владеющим пером, я намерен поместить здесь отрывки из его записей без всяких своих комментариев.
Только в начале хочу пояснить вот что: «Акелу» мы считаем флагманом нашего яхт-клуба, а его капитана, Сергея Алексеевича Николаева – старшим и наиболее уважаемым из наших капитанов. По возрасту – он и есть старший, а уважение заслужил за много лет своими человеческими и яхтсменскими качествами.
Вот и всё. А далее – слово Виталию Владимирову. Белое море, Белое море…Сегодня оно, пожалуй, синее, а не белое. На яхте «Акела» мы вышли из Беломорска на Соловецкие острова примерно в 9-30. Вся затея с походом на Белое море началась ещё зимой, и мало верилось, что всё получится. Тем не менее, мы идём туда, куда хотели.
Сначала «Акела» дошел своим ходом до Череповца, а потом его взяли под белые бока и на теплоходе «Нефтерудовоз-18М» доставили в г. Кандалакшу для участия в гонках.
Участие в соревнованиях намеревались принять три яхты: «Акела» (г. Москва, яхт-клуб «Парус»), «Грумант» (г. Кандалакша) и «Кола» (г. Мурманск). В соответствии с гоночной инструкцией экипажи яхт подняли флаг соревнований, сфотографировались у главного пирса и приняли старт. В момент принятия старта соревнования окончились, и дальше – кто куда… Судей можно понять: какие соревнования, когда пришло всего три яхты?! «Акеле», как самому именитому гостю, пытались всучить главный приз еще до стартовой ракеты, но команда милостиво оставила его на хранение хозяевам.
В состав экипажа, кроме С.А.Николаева, В.М.Дёмина, В.М.Васина и В.П.Лукина, входили ещё двое череповецких яхтсменов – сотрудники череповецкой лаборатории ЦНИИКА – владельца яхт-клуба «Парус» - В.П.Потанин и Л.Пластинин.
К сожалению, остальной экипаж, в том числе и летописец этого похода, не был свидетелем «увлекательных и по-своему злых» соревнований. Мы воспринимали мир Белого моря в душной и мокрой Москве через скупой телефонный звонок и телеграмму. Информация была тревожной: ХОЛОДНО И ГОЛОДНО!  В связи с этим яхта идёт из Кандалакши на Беломорск, где нам назначено рандеву. В Москве набег на магазины, склады и буфеты ЦК был опустошающим. С прилавков и из-под них исчезли консервы, куры, огурцы, капуста, помидоры, арахисовые орешки, сервелат и прочий дефицит.
10 июля, около 12 часов ночи. На Ленинградском вокзале милицией было отмечено огромное скопление рюкзаков, коробок, сумок, авосек и пакетов. Оси колес вагона 11 фирменного поезда «Арктика» просели в районе пятого купе. Игривая соседка из первого купе, увидев караван носильщиков, пожелала присоединиться к нам. Желание осталось безответным.
Днём стало так жарко, что часть продуктов поменялась в цвете. И в запахе. Мы завлекли проводницу-студентку Лену и её ключом разобрали окно на составляющие, но открыть его так и не смогли.
11 июля в 23-30 мы высадили десант на платформу г, Беломорска и попали в объятия небритых и загорелых В.Лукина и В.Дёмина. Сведения о холоде подтвердились, а о голоде – нет. Когда мы всё ЭТО принесли на яхту и обложили продуктами С.А.Николаева, он тихо попросил фотоаппарат, чтобы всё ЭТО сфотографировать перед тем, как выкинуть за борт.
Тем не менее, всё куда-то уложилось, все как-то уселись и даже пригласили в гости представителя милиции рыбного порта по имени Паша. Паше у нас на борту понравилось, и я ему презентовал фигурную бутылку из-под виски. А к утру ему, захотелось её полную. Среди нас оказался провокатор – В.Лукин. В ожидании элексира, который должен был вернуть ему утраченные за ночь силы, он трижды будил меня, прося отлить для милиционера Паши немного живительного напитка.  Понятие «немного» начиналось с пол-литра, а окончилось после бесплодных попыток жалкими ста граммами, уж в этом я не мог им отказать. В благодарность Лукин сообщил мне страшную весть: «Штормовое предупреждение, ветер до 17 метров в секунду». Через некоторое время ветер в воображении Лукина усилился до 34 м/сек. Спасти нас и их от урагана мог только отъезд.
Капитан продолжал спать, тихо переваривая штормовое предупреждение. Идея похода на Соловки стала призрачной и зыбкой, как сон С.А.Николаева, а в 9 – 00 он вдруг сказал: «Отходим». И мы ушли Погода – прелесть: солнце, ровный ветер, скорость до 6 узлов. До Соловков осталось 5 миль, а обед уже готов – подаются солёный палтус, салаты и сырно-грибной суп (первый и последний раз). Не могу писать дальше, захлёбываюсь слюной.
Отобедали. Подошли к Соловкам. Четыре парохода, завидев «Акелу», cрочно отдали швартовы, уступая нам весь причал.
Экипаж списался на берег, оставив на борту С.А.Николаева, который занялся сменой масляного фильтра. А остальные облазили Соловецкий Кремль, выслушивая с большим интересом пояснения и рассуждения Павла Шоболова, который подготовился к походу на уровне хорошей диссертации. Потом посетили док, и пошли к Переговорному камню. По пути зашли на местное кладбище, исторической ценности не имеющее, но битком набитое комарами.
Местные жители развернули нас в обратную сторону и мы попали в реконструированные лабиринты. Сбоку эту картину можно было назвать «Дураки на прогулке». По узким тропам шириной в ступню по кругу бегал экипаж «Акелы», время от времени спрашивая друг друга: «Минотавра не встречали?»
Из лабиринта мы попали в гости к помору Славе, где смотрели финал чемпионата мира по футболу. Итальянцы выиграли у немцев 3:1.
На борту мы обнаружили спящего С.А. и только что родившегося Диму Дёмина-младшего. В белой ночи один из тостов был слишком прозрачен – за юмор.
12.07. С вечера раздувало и разогнало все тучи, так что Белое море сегодня светло-голубое, на небе ни облачка, ходим в плавках, занимаемся хозяйственными работами. Впереди – большая культурно-развлекательная программа. Вымыли под пайолами, сделали текущий ремонт текущей мойки, слазили на мачту, проверили и отъюстировали приборы, и, наконец, приняли душ на стоящем рядом «Канине». А после бани… якорь заложи, но выпей. Мы так и сделали (якорь не закладывали).
Далее: С.А., Паша и юнги ушли на лодках по каналам, а Разгон, Дёмин и я работали на яхте. В 16 часов Паша и юнги должны были вернуться пёхом, а мы, тоже пёхом, дойти до С.А. и вернуться на лодках.
В тот момент, когда мы принимали на борту двух дам из Кандалакшторга, влетел безумный Паша, молча съел три огурца и сказал, что Николаев ждёт до 19 часов и уходит, а время было 18-15. Мы резко приняли старт втроём, но потом всё же решили оставить на яхте Пашу и приползшего из последних сил Димку. Паша объяснил нам, как найти Николаева: предупредил, чтобы мы направо не ходили, а только налево, чтоб мимо слоника по жёрдочкам, и чтоб быстро.
Мы, конечно, пошли направо и влетели на лодочную станцию, там нам объяснили, где лево,  и мы рванули по берегу озера. Это была гонка мужчин – впереди нёсся я, за мной порхал Разгон, а сзади чертыхался Дёмин-старший. Пёрли, пока не уперлись в протоку. Поорали, пошли чуть в сторону и вышли… точно на лодочную станцию. Обозвав себя в душе и вслух «отличными навигаторами», вернулись на большую дорогу, дошли до слоника, потом до домика, и, исторгая призывные вопли, пошли по жёрдочкам. Жёрдочки уперлись в Чёрное озеро, где мы тут же искупались в белых плавках. И тут же на противоположном конце показалась стройная фигура гребущего капитана, а позже и В.Горбенко. По каналам просочились к лодочной станции, и вместе с тучей комаров вернулись на свой корабль.
В торжественной обстановке, украсив стол салфетками и изысканной едой, отметили день рождения Дёмина-младшего. Подарки: деревянный черпак и медаль Соловецкого монастыря.
Поздравления продолжали в кокпите под гитару в расширенном составе, гостями были страдающие от бессонницы работники Кольской атомной станции и штурман Иван с «Канина».
13.07. Утром решили сходить на Секирную гору. Паша (ярый сторонник похода) почему-то принял добровольный обет остаться с капитаном на борту. До горы недалеко – всего 1 км в один конец. Дорога идёт лесом, на небе ни облачка, постепенно все разделись до плавок. Чудеса на Севере, да и только! На горе пробыли недолго – обещанных путеводителем обзорных видов не было видно за деревьями. Но впечатление осталось прекрасным. Единственное, что омрачало идиллическую картину, так это сумеречное состояние души Дёмина-старшего, который интересовался, когда у сына день рождения и вносил непонятные предложения. На обратном пути дважды купались – первый раз в Чёрном, Чефирном озере, второй –  в чудесном Летнем с песчаным дном. Вернулись обратно в Кремль, сфотографировали, что хотели, пообедали и - в путь!
Прощайте, Соловки! Спасибо за тёплый приём!
Выходили при штилевой погоде, потом поддуло и в 5-00 мы ошвартовались в Рыбном порту г. Беломорска. По пути встретили стадо тюленей. Дёмин-младший, ещё не совсем оправившийся, предлагал искупаться в водах Белого моря, говоря при этом В.Разгону, что тот с его кашлем всё равно не жилец на белом свете.
Так мы завершили первую часть нашего похода. Теперь предстоит ББК (Беломоро-Балтийский канал). И каким бы Белое море ни было – голубым, синим или белым, я думаю, все будут исходить белой завистью, слушая наши рассказы о нём.
Идём навстречу новым впечатлениям. И их хватает: решили встать, пройдя остров Городовой, у острова Дёмина-старшего, который знал на нём ложбинку. Капитан сказал, что мы хватим горя на этом острове, но мы поняли так, что хватим горькой и устремились к берегу. Увернувшись от рыбацких сетей и стукнувшись килем о камешки, отошли на рейд и встали на два якоря. Надули тузик и П.Шоболов с юнгами посетили остров, который оказался не островом Дёмина, а островом Каль. Покормив комаров, улеглись спать.
16.07.  Опять ходьба под мотором по узкому судовому ходу и шлюзовки, пока после восьмого шлюза не упёрлись в громадный серый «чемодан», который с трудом втискивался в шлюз. Плавучий док, который мы тут же окрестили «Тормозом патилетки». С трудом можно было представить его в узкостях, которые мы прошли. Стояли из-за него долго, а тем временем Дёмин-старший, Разгон и я посетили плавмагазин, в котором обнаружили жидкость жёлтого младенческого цвета в ёмкостях по 0,5 литра. Одну из этих гранат мы закинули диспетчеру шлюза на его смотровую, и шлюзование пошло так шустро, что остановили нас только перед пятым шлюзом.
17.07. Ночевали, уцепившись доской-трапом за баньку. С.А. встал в полпятого утра, и не без пользы для нашего стола – натаскал окушков, ждал «онежского-10», с которым мы и начали шлюзовку. На шлюзе № 2 П.Шоболов сбежал с канистрой в г. Повенец, где отыскал буфетчицу, помог ей открыть бочку и заполнил канистру пивом.
ББК мы прошли за трое суток без получаса. Начали отмечать это событие, стоя у путейской пристани порта Повенец. Вдруг в иллюминаторах показались три пары ног и голос с неба вопросил: «Есть кто-нибудь на яхте?» Дёмин выглянул, оказалось, что это команда с «нефтерудовоза-18М» на котором «Акела» ехал на север. Мы их тепло приняли, и в ходе тостов возникло предложение нам посетить «Нефтерудовоз-18М» Дёмин, Разгон и я подготовили сувенир – открытку с видом Соловецкого Кремля с подписями всего нашего экипажа, прихватили батон сервилата и рванули к шлюзу. «18-й» мы поймали в камере шлюза  № 1. Встреча была тёплой и радостной. Я тут же обменял батон колбасы на 13 календарных красоток «Топ-гёрлз-82», которые успешно укрощали наше мужское непостоянство весь оставшийся путь.
Здесь, в ходе тостов, возникло наше предложение друзьям с «18-го» посетить «Акелу». А мы уже стояли на рейде, да ещё с капитаном «Нефтерудовоза» на борту. Для нас спустили мотобот, и мы гордо понеслись к С.А., который готовился тихо отдохнуть.
Опять тёплая встреча. В ходе тостов возникает идея пройтись под парусами. Сказано – сделано. Капитаны «18» и «24» были в восторге. Потом мы вернули «18-му» его капитана, а «24-го» высадили на берег.
И опять, вздернув паруса и запустив зелёную ракету, пошли в сторону магазина в Толвуе. По пути нас догнал «18-й», который, прощаясь с нами, гудел долго и протяжно. Мы тоже гудели. Особенно гудел Разгон, мощные силы которого, в конце концов, иссякли в борьбе с зелёным змием.
Мирно ошвартовались в Толвуе, попили чайку, побеседовали с местными жителями и попели под гитару.
18.07. Под парусами вышли из Толвуи, приняв на борт три литра берёзового сока и шесть буханок хлеба. Свежий попутный ветер донёс нас до Палеострова с разрушенным монастырём. Основанный в 1815 году  для вдов войны 1812 гола, он после революции был превращён в колонию для малолетних преступников, а потом в дом инвалидов. Колокольня разрушена, чтобы сбить ориентиры во время войны. Монастырь разрушен просто так. По версии П.Шоболова, который пользуется среди нас непререкаемым авторитетом знатока древностей, монашек раздали по коммунам.
Поскольку земляники на Палеострове не оказалось, мы снялись и пошли на о. Сал. По пути встретили яхту, радостно заорали, думали, что «Палома», но оказался «Гончий пёс» из «Спартака».
На о. Сал С.А. с Дёминым-младшим наловили полскороварки рыбок, а Шоболов нагрел котёл воды и вымыл голову. Если бы инопланетяне (а они часто посещают Онегу) заглянули на берег Сала, то впечатление от нашей цивилизации было бы унылым: голый, бородатый, волосатый, косматый человек расщеплял примитивными орудиями сушняк, топил в полуразрушенной бане печь по чёрному, без поддувала.
Жизнь на нашем корабле течёт мирно. Но о каких-то событиях, происходящих во времени и пространстве нашей яхты, хочется рассказать. Дело в том, что Ю.Разгон пришёл на яхту с лёгким кашлем. Старпом Дёмин-старший сказал ему, что в народе люди с таким кашлем не считаются жильцами на белом свете. Постепенно начали кашлять все, и коллег Разгона становилось всё больше. Неожиданно дал течь капитан. Вечером он сознался, что чувствует жар и уходит на бюллетень, а, укладываясь, запел: «Гоп со смыком – это буду я…!»
19.07. Воспользовавшись капитанским недугом, старпом тихо снялся утром с якоря и довёл корабль и экипаж до Челмужской губы через Заячий проход. Пошёл дождь, но тепло. П.Шоболов, как всегда, бродит по берегу, С.А. и Дёмин младший ловят рыбу. Всем немного скучно после сильных впечатлений на ББК и лениво. А шли мы сюда, чтобы насладиться песком и соснами и вымыть, наконец, яхту. Но капитан опять ушёл на бюллетень и, лёжа, распевает про море, которое раскинулось широко…
Из Челмужской губы пошли под парусами на Южный Олений остров и шли, пока ветер совсем не утих, пришлось включить «бу-бу-бу». У Тамбиц-носа, воспользовавшись неглубоким сном старпома и глубоким – капитана, прошли по неглубоким местам, срезав мили две у Чёрной и Овечьей луд. В первом часу ночи вошли в пролив между Южным Оленьим и Б.Клименецким, где с помощью В.Горбенко и лага нашли полусгнившую громадную пристань и дамбу, скрытую под водой. По традиции отужинали салом Ю.Разгона (автор, видимо, имеет в виду СВИНОЕ сало, привезённое Юрой Разгоном С.М.), заметив, что С.А. заставляет есть В.Горбенко и П.Шоболова в огромных количествах, стремясь оставить без еды гоночный экипаж. На ночь глядя пошли рассказы о змеях, вампирах, вурдалаках и упырях. После чего все заснули мёртвым сном.
20.07. Рано утром С.А. поймал-таки хариуса, которого он трижды вынимал из ведра и говорил нам, что их было три. Тем не менее, после завтрака он опять закинул удочки, а П.Шоболов и я пошли на осмотр непонятных сооружений из камней известняка. Громадные размеры пристани, Циклопические сооружения египетского размаха, с норами, в которых ни жить, ни хранить что-либо нецелесообразно. Типичный «филипизм» по выражению С.А., которое многозначно в применении, но очень похоже на универсальность русского мата. К сооружению вели узкоколейки от громадного брошенного дома, вокруг которого вырос укроп в человеческий рост и шипят змеи. Почистили рыбу, сделали коллективное фото из всех имеющихся фотоаппаратов и отчалили. Пошли в Кижи через мыс Лейнаволок. В Кижах обнаружили «Фолькбот» «Моби Дик» и «Альбу».
Разгон и я дошли до магазина и вернулись с яйцами и другими продуктами. С.А. подоил маслом наш двигатель. Дёмин-старший пошёл на почту, а Шоболов и юнги – на экскурсию.
Когда же в баре «Кижи» мы заказали у бармена Бориса коктейль «Багира», он сказал, что она здесь. И, действительно, из окон ресторана открылся вид на Кижи, «Багиру» и «Онегу». Братание не состоялось ввиду отсутствия средств на борту «Багиры». Пришлось нам отправиться на экскурсию в музей Кижи. Вернулись, потеряв Ю.Разгона в общественном туалете, а, дождавшись и выклянчив у «Багиры» баллон с газом, пошли в Уницкую губу. По пути встретили «Былину».
21.07. Шли ночью. Поддувало, и под малым стакселем развивали скорость до 7 узлов. Ошвартовались у пристани Пегрема около 5 часов утра. Ветер и дождь. Противно. Разгону и мне за ночной переход было выдано по чарке, от которой Юра впал в такое сумеречное состояние души, что даже не вышел к завтраку из форпика, хотя уже сияло солнце, а юнги таскали окуней у пристани. Кстати о рыбе: чудесный хариус, выловленный С.А. Николаевым у дамбы, был напрочь пересолен при жарении. Но это – к слову.
После завтрака (манная каша с земляникой в исполнении П.Шоболова) провели ревизию продуктов и вымыли всё каюте.
Вот уже несколько часов нескончаемо топим баню, в которую нас поначалу не пускал кулак из Минска. Он приезжает в Пегрему, брошенную в начале 70-х годов с громадами пустых домов и деревянной церковушкой, живёт здесь каждое лето и считает всё своим, в том числе, землянику.
Завтра уходим в Петрозаводск, и поход наш будет окончен. Мы многое успели сделать и посмотреть за это время. Наш путь: г.Беломорск – Соловецкие острова – г.Беломорск – Беломоро-Балтийский канал – Повенец – Толвуя – о.Сал – Челмужская губа – о. Южный Олений – Кижи – Уницкая губа – Петрозаводск.
В хозяйственной суете Петрозаводска я, наверное, не успею дописать всё до конца. И поэтому здесь, в удивительном уголке русской природы, я представляю себе, как в Москве мы сядем за стол и вспомним наш поход. И тогда бы я поднял тост за нашего капитана – С.А.Николаева – активного борца с «филипизмом» и мудрого руководителя всей нашей экспедиции, чьё вмешательство в течение нашей жизни на яхте было всегда незаметным, но всегда во время. За старпома Дёмина-старшего, недремлющее око которого следило и за картой, и за приготовлением пищи, и за чистотой на корабле, и за капитаном. За вахтенного начальника Ю.Разгона, мужественно боровшегося с искушениями и искусителями и закалявшегося для будущих походов. За П.Шоболова, который стал, благодаря своей эрудиции и жизнелюбию «любимой женой капитана». За Дёмина-младшего и В.Горбенко, которые из юнг стали матросами. И за скромного автора этих строк.
СПАСИБО ВСЕМ!

После долгих и нудных приготовлений баня протопилась, яхта вымылась, а С.А. натаскал огромных лещей. Пока Дёмин-старший, Разгон, Шоболов и я парились по чёрному, пошёл мелкий дождь, и после бани с берёзовым веничком было просто кайфом окунуться голышом в прохладный воды Уницкой губы.
Затем с разошедшимся П.Шоболовым попарились матросы, а С.А. зажарил всем по огромному лещу. Прощальный ужин!
амбарам и земляничнику, около 13 часов стартовали к югу, прошли мимо луды Череп и к 22 часам при полном безветрии доели последнюю уху и причалили к морской школе ДОСААФ в Петрозаводске».
Далее в записках В.Владимирова следует описание участия команды «Акелы» в очередной регате «Кубок Онежского озера». Наша «Палома» под моей командой тоже участвовала в этих гонках, правда, довольно бесславно, т.к. к тому времени яхты этого типа («Конрад-25Т»)  почти перестали участвовать в соревнованиях. Экипаж «Акелы» перед началом регаты частично сменился: уехал С.А.Николаев, а командование принял В.М.Дёмин. Уехали П.Шоболов и В.Горбенко, а на смену им прибыли Саша Кронберг и Миша Петухов (это человек не нашего клуба, но всем нам хорошо знакомый).
В моей первой книге подробно описана эта регата. В первой гонке вся флотилия лихо неслась попутняком на юго-восток – к мысу Андомский. Виталий писал: «Развесили всю мануфактору (Т.е. поставили все возможные паруса. С.М.) К Андоме разогнало волну и ветер усилился настолько, что при глиссировании зашкаливало показометр, а он рассчитан на 10 узлов  (то же и я отметил в своих записях – даже тихоходная «Палома» временами шла такими же ходами)
Далее Виталий писал: «В 22-15 обогнули судейское судно и в глухую лавировку поперли, черпая носом, через свистящую Онегу….
27.07. Доездились довольно быстро (это ещё продолжалась первая, самая длинная гонка). К утру прокисло настолько, что все лидеры встали, а те, кто отстал, подтянулись. В.Разгон и я в погоне за слабым дыханием Эола ездили поперёк, пока не встал капитан и не присвоил Разгону звание Мудгоры. А впереди был даже «Фрам», который… напрочь отстал. Мы же по пятнышкам ветра добрались до лидеров (почти). И тут задуло. Но с другой стороны. Лидеры обогнули знак под Медвежьегорском и, урча под спинакерами, рванули на финиш, а мы ещё час телепались.
Потом полетели и мы. Пошла волна. Мы стали ходить бакштагами.
Потери общие: мачту поломал «Леопольд», согнули мачту петрозаводчане, у многих рвание паруса, сошли с дистанции «Палома», «Тихе» и ещё кто-то.
После финиша швартовались лихо – вылетели на пирс, но промахнулись мимо железяки. И просто по дереву въехали в живот Волохова (это довольно пузатый капитан «Волны» С.М.)
Под свист тайфуна спали крепко, так что мне даже приснилась негритянка.
28.07. За завтраком капитан спросил, кому приснилась негритянка. «Мне» – ответил я. – «Будешь мыть посуду».
Далее у Виталия идёт описание стоянки на о. Сал. Поиски пропавшего «Атоса» и прочее – всё это есть у меня в первой книге. Из описания второй гонки у Виталия: Старт в 6 –30 утра. Едем под спинчём. «Дикси» пошёл проливом, сел на мель и срочно вернулся к нам. Трамвай до мыса Тамбиц-нос («Трамваем» яхтсмены называют длинный ход одним галсом, т.е., без поворотов С.М.) Потом, благодаря точной прокладке кэпа и рассчитанному повороту, пришли к о.Брусно. Волохову к поворотному знаку привезли 9 минут. После поворота первой же волной нас окатило с ног до головы, при этом настроение было радостное (хорошо идём!). Но морды вытянулись, когда острее нас и на ходах мимо проехал Волохов. Ветер до 27 узлов, волна. Неоднократно меняли паруса. Дёмина-младшего укачало, в яхте вода, всё мокрое. Дождь, вход в Ялгубу не виден. Финишировали в 23-30. В темноте куда-то приехали, отдали якорь, выпили и легли спать.
31.07. По сумме двух гонок мы делим 2-е 3-е места с «Дикси», но они впереди нас на длинном этапе. А наши места – третье на первом этапе и второе на втором…
01.08. Стартовали в 10-30 левым галсом… По пятнышкам ветра уехали от всех и забрались на ветер, но… там и закисли. Паруса меняли как перчатки.  «Трамвай» продолжался до о-ва Василисин. По пути, отчаянно комбинируя парусами, уехали от «Фрама» и «Кванта», но пилили вместе с «Волной», на борту которой Волохов, свесив ножки за борт, развлекал «Акелу» серенадами про засранцев, которые любви никогда не добьются. Звучал также марш «Тонущих кораблей» в исполнении Дёмина-старшего.
Обогнув Василисин, потеряли «Волну» в тумане. Догнали её в ночи, ушли наветреннее и попали в закисон. Далее обгоняли друг друга попеременно. На знаке у Брусно, который мы обогнули в 5-14, нам было кисло – «Волна» впереди на 10 минут, да ещё 7 вымпелов. На траверзе Клименецкого маяка впереди было 5 яхт, и «Волна» сзади минутах в 12. После финиша в Нятиной губе стали считать секунды и минуты. Их оказалось достаточно. Мы – первые по всем статьям! Победа!
03.08. Последний старт. Вчера мы были в задумчивости: если наши результаты растут – 3, 2, 1 места, то, что же дальше? Вверх или вниз? В последней гонке можем пропустить «Дикси», но не более, чем на одно место. В гонке под спинчами связались с «Квантом», который, хихикая, ехал за нами и гасил наш спинч. Так с ним и приехали к о.Брусно. Обогнули знак, через 10 минут его обогнул «Дикси». Часть яхт ушла к берегу и там закисла, а мы штилевали где-то в середине, тихо подъезжая на порывчиках к лидерам. Глядя на ровную Онегу, Кронберг сказал мне: «Ты никогда не женишься». Что бы это он имел в виду?
Ближе к Ивановскому маяку задуло. Летели под спинакером, пока не смайнали его  в Петрозаводской губе и финишировали опять в ночи.  Снова мы первые по всем статьям! «Дикси» пришёл через 49 минут. Но оказалось, что в предыдущей гонке нам не хватило  нескольких секунд, чтобы действительно быть первыми. По итогам регаты мы вторые после «Волны». У неё места 1,1,1,3; у нас – 3,2,2,1.
Гонки были напряженными, полезными. Грубых ошибок у нашей команды практически не было. Команда сработала отлично. Прощание было грустным.

СПАСИБО ВСЕМ, СПАСИБО «ПАРУСУ» 

ИЗ ЗАПИСОК В.П.ЛУКИНА 

Владимир Петрович Лукин – яхтенный капитан из нашего клуба, один из его основателей и старейшин. Кроме того – мой друг. О личностях, в том числе, и о его, я написал в третьей книге, а в этой, как и обещал, основное внимание уделено тем заметкам о дальних плаваниях и крейсерских гонках, в которых участвовали мои друзья-яхтсмены.
Эх, пишу, при этом представляю себе дорогие моему сердцу лица моих друзей – Виталия Владимирова, Володи Лукина, а слезы так и просятся на глаза. Потому что их нет уже – моих дорогих. Вот недостаток долголетия – слишком со многими приходится прощаться по пути.
1983 год. Лукин пишет о плавании на «Акеле» под командой С.А.Николаева: «2 июля в 4–30 утра вышли в Пестовское водохранилище. Начало нового плавания. Это «Акела» направился для начала плавания участвовать в Московской крейсерской регате по Волге и Рыбинскому водохранилищу».
Особо интересных моментов в этой регате не было. Поэтому привожу лишь некоторые отрывки из дневника В.Лукина.
Сделали финансовый расчет. Ориентировочно получилось с пьющих по 30 рублей, с непьющих по 25. Николаев возмутился, говоря, что он малопьющий, но, под моим натиском, согласился, что нужно быть либо тем, либо другим. Подождём до ближайших «экзаменов», и тогда определим его разряд».
Перед Новоакатовым я пошёл и приготовил рыбинский салат и всех угостил перцовкой и салатом, как велят наши традиции. Не успели принять, как Шоболов перепрыгнул через подводную гряду. Он зашёл левее буя №84А, но нам повезло – яхта просто перепрыгнула через мель. Впоследствии, думаем, на мель больше не попадём, потому что соблюли обычай и врезали от души у дачи Д.И.Фонвизина»
Поясняю: с давних времён у яхтсменов нашего клуба сложилась традиция – принимать по стопарику, проходя Дом отдыха им, Д.И.Фонвизина в Новоакатове. Откуда этот обычай произошёл – теряется в тумане прошлого. Ещё пояснение: «рыбинский салат» это изобретение наших яхтсменов. Крупно режется репчатый лук, много майонеза и соль. Закусь!
После последнего финиша в Череповце. «Акела» занял в этой регате почётное, 5 место (из 5 яхт в своей группе), а далее яхта ушла на север, на Онегу, и вскоре стартовала в регате «Кубок Онежского озера». Командовал экипажем «Акелы» в этой регате Вячеслав Дёмин.
28 июля. Стоянка на о-ве Сал после финиша второй гонки. Наметили план отдыха на сегодня: 1. Сушки и уборка парусов; 2. Сушка матрацев и рундуков; 3.Мойка посуды и камбуза; 4. Просушка пайолов и уборка под ними; 5.Уборка  персональных рундуков и вещей: 6. Стирка и сушка личной одежды: 7. Уборка рундука с дельными вещами. Хорошо отдыхаем!»
29.07. 23-30. Из-за крепкого ветра вынуждены заменить стаксель на малый. Идёт отчаянная лавировка при свежем ветре и волне. Надо по гоночной инструкции добежать до Андомского мыса, там повернуть вокруг судейского судна и дойти до Нятиной губы.
Ветер крепкий, волна до 2-х метров На траверзе мыса Бесов нос мы были ещё на равных с супостатами, но силы были неравны – за час до нашего подхода к повороту они все уже под спинакерами пёрли к финишу. А у нас в это время образовался закисон, который сменился встречным порывистым ветром с большой волной. Сутки пролетели как во сне.
30.07. 13-46. Сделали поворот у Андомы, идём компасным курсом 305-310 градусов под спинчём и лёгкой генуей. Ход – 6 – 8 узлов, ветер 14 узлов.
16-00. Ветер резко изменил направление от попутного до встречного. На порыве скорость ветра была 23 узла! Мы быстро сбросили спинакер и лёгкую геную и поставили малый стаксель. Через 15 минут ветер мгновенно стих до 15 узлов, и нам пришлось снова менять стаксель. Но до финиша Онега оставалась Онегой и отдыхать нам не давала. В какой-то момент был закисон, при этом осталась мёртвая зыбь, когда яхта идёт, как по булыжной мостовой с сильными «хлыстами» грота.
Финишировали в 0 часов 03 минуты. Это была самая напряжённая гонка, где 24 часа шли в глухую лавировку при ветре до 30 узлов. Вся команда измотана, и нас хватило только на первые 18 часов, чтобы быть на равных с соперниками. По генеральному курсу это гонка составляла 140 миль, а по счетчику лага получилось, что мы прошли 168 миль – уж очень много было лавировки».
Я привёл эти строки Лукина, чтобы показать, что крейсерские гонки — это не лёгкая прогулка, а тяжёлое, утомительное занятие. Чтобы участвовать в них, надо не только любить это дело, но и иметь большой запас физических и душевных сил. Даже и тогда, когда тебе не светят призовые места. Вот почему я бросил гоняться, как только почувствовал,  что запас этих сил у меня стал меньше.
01.08. 12-15. Финишировали ужасно плохо!!! Не хватает у «Акелы» гардероба под сильный ветер в острый бейдевинд.
01.08.22-05. К острову Василисин путь оказался нелёгким, тем не менее, лидирующие яхты «Норд», «Темир» и «Заря» ушли недалеко. Делаем все потуги их догнать».
« в такой гонке, когда движемся одним галсом при ровном ветре, много свободного времени На стакселе работает один человек. Дёмин-старший поспал и теперь ведёт тактику гонок. Разгон на руле. Горбенко выспался и с сонной мордой лица сел на стаксель-шкоты. Дёмин-младший и матрос Толя режутся в карты».
После регаты команда «Акелы» ещё сделала круиз по Онеге, заходили в прекрасную Уницкую губу, были на Южном Оленьем острове. Посетив Бесов Нос и осмотрев петроглифы, пошли к Вытегре, откуда и направились в Москву. По пути сворачивали в Северо-Двинский канал, чтобы провести экскурсию в Кирилло-Белозерский монастырь. Далее — хорошо освоенный путь через Шексну, Рыбинку, Волгу, Московский канал и - «Парус».
В 1984 году В.П.Лукин снова участвует на «Акеле» в «Кубке Онежского озера» и снова ведёт записи. Капитан «Акелы» С.А.Николаев был в составе судейской коллегии, и яхтой снова командовал В.М.Дёмин. Интересных случаев не было. Интересных результатов — тоже. 

ИЗ ЗАПИСОК РАЗНЫХ АВТОРОВ И РАЗНЫХ ЛЕТ 

Прошу прощения у читателей за то, что записки моих друзей я помещаю здесь не в хронологическом порядке. Дело в том, что свои рукописи они мне передавали в разное время, и даже совсем недавно, когда часть этой книги была уже собрана. Да какое значение имеет здесь хронология? 

ПОСЛЕДНЕЕ ПЛАВАНИЕ СЛАВНОЙ ЯХТЫ «ГРИНДА». 

Автор этих записок — Валентин Иванович Давыдов. Тоже старый яхтсмен и один из основателей яхт-клуба «Парус».
02.07.81. 20-00. Наконец всё уложено, поставлен мотор, залит бензин. По зову Дёмина собираемся на веранде яхт-клуба на торжественный ужин. Много отъезжающих (т. е. отплывающих) и провожающих. На ХII Московскую крейсерскую регату Дубна — Череповец идут 4 яхты «Гринда», «Акела», «Багира» и «Память». Ещё с нами идёт до Дубны «Туман», а потом он пойдёт на Ладогу (Это я. С.М.) Было много речей, тостов. Все хорошо поднабрались, но всё было очень пристойно.
03.07.81. 04-50. По зову Дёмина поднимаются экипажи всех отходящих яхт. Валентин (автор этих строк) крепко спит.
08-00. Вошли в шлюз № 6. Валентин спит.
11 -20. Прошли шлюз № 5 и входим в 4-й. Валентин проснулся и возмутился: почему его не разбудили. А ему совали в нос шкот и дудели в ухо туманным горном. Пробудившись, Валентин приступил к готовке еды и немедленно сломал редуктор газового баллона.
14-30. Обед на ходу. Завтрака не было, т. к. Валентин спал над тем местом, где спрятана газовая плита.
Бригада в составе В.Давыдова, В.Должикова и А. Мятлева  починила редуктор. До этого дважды кипятили чайник на «Тумане», передавая его туда и обратно на ходу.
15-55. Валентин просится на берег, ему в этом отказывают: терпи, коли на ходу не можешь.
16-20. Прошли шлюз № 2. У «Памяти» отказал мотор, взяли её на буксир.  Тащить «Память» легче, чем «Туман», говорят, на «Тумане» тушенки много.
18-20. Пришли в Дубну. Яхты — участницы регаты расчалились под памятником Ленину, «Туман» ушёл в шлюз.
11-00. Уехал в Москву Должиков, приехал задержавшийся на работе Вадим Прокофьев. На прощанье Должикова накормили так, что он чуть не упал с яхты.
17-10. Старт нашего дивизиона. Как всегда, сразу после старта подняли кружки за удачный проход первого этапа: Дубна — Калинин. Имели слабый попутный ветер до Конакова, а оттуда началась лавировка. Здесь мы достали лидирующую группу.
Ночью с нами шла «Багира», или, как мы её называем, «Музыкальная шкатулка». У ребят хорошая радиоаппаратура и мощный аккумулятор. Они подвесили динамик на мачту, и на всю Волгу звучит голос Владимира Высоцкого.
В темноте не видно парусов, приходится подсвечивать фонариком, чтобы нести их правильно.
01-40. Финиш. В нашем дивизионе мы — первые.
17-00. Старт второго этапа: Созвездие — Дубна. Первый час мы лидировали, потом вперёд ушли яхты, идущие ближе к берегам, там ветер получше, и мы отстали. Решили использовать последний шанс — пошли протокой, решили срезать. Протока не обставлена, кругом мели, но мы прошли, нигде не зацепив. Но это мало что дало, лидирующую группу не достали. Лишь в самом конце  этапа поддул хороший ветер, и мы немного приблизились к лидерам.
10-30. Финиш. 8-е место.
14-00. Отшлюзовались, подошли к Дубнинскому яхт-клубу. Кто в рынок за овощами, кто в магазин за пивом. Запаслись питьевой водой.
17-00. Пришли на ночлег в ручей под Дубной.  С трудом протиснулись к берегу, т. к. здесь встало не менее 50 яхт. Правее ручья поле ржи, левее — поле овса. Мужчины ходят в овсы, женщины — в рожь.
20-00. Банкет на «Гринде» в честь женской части судейской коллегии. Пришла Лариса — зам. главного судьи и Майя — секретарь. Им очень понравилась яхта, а мы — ещё больше. Хорошо сервированный стол, разные напитки. Лариса пересела поближе к Валентину, все это сразу заметили, но, как люди воспитанные, не подали вида. Имеем своего человека в судейской коллегии, тем более, главный судья не приехал и Лариса — главная.
07.07. 10-00. Старт третьего этапа: Дубна — Углич — 64-й буй. Встречный северный ветер. До реки Медведицы (приток Волги) шли вторыми — третьими. «Волна», сменив стаксель, ушла чуть вперёд. На подходе к Калязину ветер стих. Здесь «Былина» и «Борей», идущие чуть впереди, оторвались от нас изрядно. И «Память», ранее отстававшая, тоже нас обошла.
Этап был утомительным, солнце слепило глаза, шли 32 часа. Яхту вели по очереди Вадим и Валера Васин.
16-43. Финиш в Угличе. Перед финишем сели на мель, но снялись очень быстро. На третьем этапе многие яхты сидели на мели и подолгу. «Миранда» сидела около 2-х часов. «Порыв» отсидел около часа.
На финиш яхту вёл Валентин. Лариса с судейского судна ему помахала рукой. Пришли пятыми.
В шлюз вечером нас не пустили. Пошли на ночёвку в ручей. Там уже стояло шесть яхт. Валентин и Саша пошли за водой в деревню Покровские Горы. Валентин познакомился со старушкой Елизаветой Александровной, она пригласила его в дом и угостила молоком с домашними пирогами. Побеседовали с ней за жизнь.
Ночевать в ручье не стали — комаров много, ушли к шлюзу, невдалеке от него встали на якорь, комаров не было.
09-07. Долго пришлось ждать шлюзовки — шлюз сломался. В 13 часов нас всех пропустили, но 7 яхт опоздали к старту на час. При шлюзовании у «Порыва» отказал мотор, нам пришлось взять его на буксир, и при этих маневрах окаянный «Порыв» сломал нам верхнюю краспицу на мачте.
Старт 4-го этапа дали в 15 часов. Мы к этому времени не успели починить и поставить краспицу — мачту пришлось положить. Пока возились, на старт опоздали на 2,5 часа. Милая Лариса предлагала нам задержать старт, но мы, люди благородные, отказались — не хотелось ставить её в неудобное положение.
Что ж, гоняться бесполезно, и мы почти весь четвертый этап прошли под мотором, т. е. ,в этом этапе мы не участвовали.
При подходе к мосту у Ивановского поставили паруса.
Ночевали в Копринском ручье. Считаемся на этом этапе последними, а по сумме всех этапов — 9-е. А ведь «Гринда» когда-то побеждала в этой регате!
10.07.Отдыхали до 17 часов.
17-00. Старт на Череповец, пообедать не успели, только сготовили. Решили поесть на ходу, во время гонки. Кастрюли привязали, чайник тоже.
Волна 7 баллов (здесь Давыдов, конечно, перепутал: 7-балльная волна, т. е., высотой от 3 до 5 метров, на Рыбинке не бывает. 7-балльный ветер — это да, вполне мог быть. С.М.) Порывы ветра до 15 м/сек. Рваная сильная волна. Сначала лавировка, потом крутой бейдевинд.
При лавировке Валентин и Саша решили пообедать. Когда разливали суп, волна так шарахнула, что полкастрюли оказалось в трюме. Обедали, упираясь ногами и всем, чем могли. Но в кружки налили и выпили, не расплескав ни капли. Потом пообедали Вадим с Семёном. И сразу же залегли спать — им предстоит ночная вахта..  Яхту бросает, она бедная, сходя с волны, так ударяется об воду, что кажется, будто кто-то дубиной бьет по корпусу. Волна заливает нас, прокатываясь по всей яхте. Крена очень сильные. После каждой волны у Валентина забрызгивает очки, и он крутит головой, пытаясь брызги стряхнуть. Пройдя затопленный город Мологу, встали на основной 63-й судовой ход, ведущий прямо на Череповец. Совсем стемнело, и на вахту заступил Вадим, сменив Валентина, который всё равно ничего не видел из-за залепленных водой очков. Развязался и стал болтаться якорь на носу яхты. Саша пополз по почти вертикальной палубе и, неоднократно накрываемый волной, закрепил якорь. За это — внеочередная доза. При подходе к Череповцу ветер стих, и мы отстали от лидирующей группы. А были рядом. Потом поддуло, и мы их догнали.
Впереди — Череповец. С водохранилища хорошо видно, как от города тянется шлейф красноватого дыма, который закрывает полнеба. Запашок — тоже кошмарный, до нас доходит. Это работают меткомбинат и химическое производство.
На этом этапе яхту «Лучеса» выбросили на камни, и на финиш она не пришла. Судьи сообщили в пароходство, и там объявили розыск. Но «Лучеса» появилась через два дня, снявшись с камней самостоятельно. А «Секрет» сломал мачту.
11-00. Финишировали. В этой гонке мы пятые, а в регате — седьмые. Подвёл нас четвертый этап. А всего в регате участвовало 40 яхт.
Финиш был в Торово, около яхт-клуба. «Акела» пошёл в речку Ягорбу с тем, чтобы послать на вокзал за билетами, мы им дали денег, чтобы и нам купили.
17-00. Отметив окончание регаты, в Москву отбыли Вадим, Саша и Семён. На яхте остался ждать сменного экипажа Валентин. Отбывающие оставили на яхте следующее завещание: «Сменяющую команду просим учесть, что В.Давыдов не пролезал в непромоканец. Всё, что было припасено на гонку и не съедено, передаётся гоночной командой в пользу самого худого из следующей команды».
После их отъезда пришла прощаться Лариса, она тоже отбыла в Москву, и Валентин остался один. Оставив яхту под присмотром соседей, побрёл на звуки музыки и попал на дискотеку в соседнем доме отдыха. Знакомился с женщинами. Был в гостях у ребят с местного катера, потом водил их к себе на яхту, и там приняли за знакомство. А когда его покинули, он тут же был приглашён на «Память» к Шипилову на очередной банкет. Одним словом, не скучал.
12.07. 10-45. Прибыла смена — Должиков, Лазопуло и Земляков. Не найдя «Гринду» в Ягорбе, приехали в Торово.
С утра вышли из Торова, заходили в Череповец за припасами, шли на моторе по Шексне, а к вечеру отшлюзовались в г. Шексне. С этого места записи вёл уже знакомый нам писатель В.И.Должиков. По пути «Гринда» заходила в Кириллов, посетили с экскурсией монастырь. «Наш мотор и наш Земляков чихают по очереди».
«19-45. Валентин встал с раной, поранил один из пальцев на правой задней. Это — результат волны от пятипалубного т/х «Виссарион Белинский». От этой же волны у Коли с плиты сбежали с плиты чайник и кастрюля. Оба наши, и больной и раненый, лечатся водкой с перцем и килькой. Говорят, помогает».
Валентин два дня грозился сварить гречневую кашу. Наконец, вскипятил чай».
Мотор часто ломался, шли на буксире у попутных яхт, а когда мотор работал, сами кое-кого подтаскивали. Так, потихоньку и добежали до Онежского озера. В Вытегре стояли по соседству с калининской яхтой «Нерль». Ребята с неё рассказали нашим, что во время Волжской регаты, при переходе Рыбинки они за штормовую ночь откачали из яхты 300 ведер воды. На «Гринде» же откачали ведер 15. Выйдя на Онегу, получили свежий встречный ветер с приличной волной. Заходили в Андому в соображении раздобыть рыбки, но рыбаков там не застали. Безрыбье, и раков нет. Проснулись в Ялгубе. Встали, сготовили горохового супа — когда будут женщины на яхте, есть его будет не совсем прилично. Правда, и без гороха дух в яхте ночью такой, что комаров в каюте нет, а мухи, которые сюда залетели, становятся дурными. Там же, в Ялгубе у местных рыбаков поимели ящик ряпушки за водку. Это — вкуснейшая рыбка!». В Петрозаводске на борт яхты прибыл Вадим Прокофьев с женой Светланой. Сходили в Ялгубу, собрали там огромное количество грибов. Там же попарились в бане у местного жителя и ещё взяли рыбы у местных рыбаков — за четвертинку водки ребятам дали 5 больших лещей, сигов, окуней и много ряпушки. Должиков отмечает: «Если учесть, что это всё — за 250 граммов водки — это самый наш большой улов» .
22.07. 18-30.  Из Ялгубы выжали всё, что могли, больше здесь делать нечего. Отчалили от рыболовной пристани. Лавировка, ветер встречный, крутая волна.
19-50. Ветер усилился, нас заливает волной. Одели непромоканцы.
21-00. Кругом гроза, полыхает так, что всё небо багровое, и лишь впереди немного светло. Убегаем от грозы.
23-00. Попали под так называемый «кошачий хвост». Шквалы идут один за другим, приходится иногда убирать стаксель и идти под одним гротом. Крена яхты очень сильные. Нас заливает.
23.07.00-45. Прошли входной маяк Илем-губы Сярь-Нос. Ветер утих, порой никакого.
02-00. Солёные сиги издали крик отчаяния и тут же были полностью съедены. Не команда, а какие-то молотилки — постоянно должны чего-то жевать или пить.
02-45. Бросили якорь на глубине и легли спать. Леониду не хотелось стелить простыни и раздеваться, он предлагал спать в телогрейках, но коллектив настоял, и утром придётся всё-таки умываться.
10-30. Светлана приказала искать туалет. Под одним стакселем прошли в конец губы. Ветер гонит волну вдоль неё.
Обычные дебаты: как расчалиться, чтобы не прибило к берегу. Каждый привязал к носу верёвку и задал её на берегу, считая, что без его верёвки яхта стоит не так».
Очень много места в дневнике Владимира Ильича Должикова занимают описания меню завтраков, обедов и ужинов. Конечно, хорошему питанию и я уделял внимание в своих плаваниях, но ведь еда бывает три — четыре раза в день, и, если каждую еду описывать, то больше половины записей уйдёт на это. Еду надо готовить и есть, а писать о ней — только в исключительных случаях.
На каменистом берегу Илем-губы команда «Гринды» устроила день отдыха.
21-00. Отдыхаем. Семья Прокофьевых соревнуется в ловле рыбы. Пока — ничья: никто ничего не поймал.
Пришёл из леса напуганный Валентин. Какая-то лосиха пыталась его забодать.
Ветер немного утих, и тут же в яхту пришли комары.
21-45. Внезапно, не сговариваясь, решили идти в Кижи. Илем-губу прошли под мотором, а, выйдя в озеро, поставили паруса. Ветер 3 — 4 балла, приличная волна, идём остро к ветру и волне. Иногда яхту накрывает бродячая волна. Вахта сидит в непромоканцах.
24-07.03-45. Прошли Гарницкий маяк. Днём здесь, в шхерах, запрещается ходить под парусами, а сейчас мы решили поэкономить бензин. Ночью Валентина и Вадима напугала чайка — огромная, чёрная зависла над яхтой и неподвижно висела минут 15. Они и свистели на неё и руками махали, пока она сама не отстала. Что-то в ней было зловещее.
04-00. Вахту приняли Должиков и Лазопуло. В каюте с устатку прилегли Вадим и Валентин».
Все Кижские шхеры пролетели ходами под парусами и встали у островка против о.Кижи. Подходя к острову, восхищались видом маковок церквей на фоне розового восхода.
06-30. Бросили якорь у Змеиного острова. Коля тут же бросился на берёзу, которая росла у самой воды, хотел ошвартовать нос яхты. Но сделал сальто в воду. Повторить на бис не захотел, хотя его и просили. Решили вскипятить чай на костре. Валентин залез на дерево за сухими ветками, схватился за сучок и вместе с ним грянулся спиной и головой о землю. Лёня сказал, и Валентин с ним согласился, что в голове у последнего после падения будто что-то переливается. На всякий случай Леонид просит Валю некоторое время писать не ходить, чтобы эта жидкость не вышла вместе с той.
12-30 — 13-00.  По очереди проснулись. Ветер свистит, но нас это не волнует — мы на месте. Островок небольшой, но очень красивый. По   краям деревья, а посреди — поляна, на которой много красивых цветов. Светлана устроила большую стирку. Не то, что Лёня, который предлагает спать, не раздеваясь, чтобы после не умываться. Через всю поляну протянули верёвку, на которой сушится стиранное бельё. Света настирала метров на 100 верёвки: простыни, наволочки, пододеяльники...» Вот, несомненно, польза пребывания женщины в экипаже: редко, когда в мужской команде наладят стирку, и к концу плавания постельное белье бывает серого или чёрного цвета С.М.
«На поляне вытоптали травку, чтобы завтра можно было пасти курицу, которую нам обещали привезти на «Комете» из Петрозаводска.
7-30 — 8-30.Постепенное вставание. Газа остался один баллон. Зато комара очень много.
10-00. Оставили островок и перешли к старому дебаркадеру на о.Кижи. Во время экскурсии по церквям острова нас закадрили три девицы из Ленинграда. Пришлось их пригласить на яхту, где «сами понимаете» (Это выражение у Должикова означает выпивку, а не  что-то иное С.М.).
Пока ходили на экскурсию, Вадим и Коля подогнали яхту к ресторану «Кижи». И хорошо сделали, т.к. начался дождь, всё небо заволокли дождевые тучи, а отъезжающим нужно на «Комету». А пристань — рядом с рестораном.
13-00. Собрались на яхте отъезжающие, остающиеся и прибывшая Лариса (тогда — жена Должикова С.М.). Натянули над кокпитом тент, дождь теперь попадает в кокпит как через сито.
Семь человек, спрятавшиеся от дождя, разбирают сумки Ларисы и одновременно пробуют всё из пакетов. Разбираем и едим, разбираем и едим. Лариса привезла ещё один рулон туалетной бумаги. Остающимся членам команды должно этого хватить до конца плавания. Пили шерри-бренди — хорошо! Своё, настоенное на чернике — тоже не дерьмо. Но, главное, не забываем — задачи разные: у отъезжающих задача — побольше увезти с собой сладких вещей, у остающихся — побольше оставить. Отъезжающие Лазопуло и Должиков желают команде яхты «Гринда»  двух кружек под килем и, чтобы до конца похода не было дождя.
16-45. На пристани Кижи все обнимались с отъезжающими. Последние фотографии, и «Комета» унесла наших друзей в Петрозаводск».
Далее, видимо, записи вёл Валентин Давыдов.
11-45. Идём Кижскими шхерами. Ветер слабый, испепеляющая жара. Женщины в купальниках сидят на «завалинке» (так на «Гринде» называлась банка на корме С.М.). Коля лежит в каюте, Вадим на руле, Давыдов на солнышке.
13-30. Вышли из шхер. Ветра нет, а есть жара. За обедом Валентин даже отказался от выпивки (неслыханно! С.М.), а Коля
Сегодня День Военно-Морского флота. По ошибке начали его отмечать ещё вчера, а сегодня продолжаем.
Компасный курс 130 — на Лосьи острова.
21-00. Пришли к Лосьим островам. У берега большой накат. При попытке подойти к берегу сели на камни. Снявшись, ушли за остров в бухту, где встали на якорь и заночевали.
27.07 08-00. А утром быстро разыскали хороший подход к берегу и причалили. Вадим и Коля отправились на рыбалку, и принесли целую сумку хариусов. Пожарили на обед.
Много купались и загорали, стоит 30-градусная жара.
28.07. С утра ещё порыбачили, ещё наловили хариусов и одного лосося. Обследовали бухточку перед домиком — приглубая, можно стоять у берега, но входить с поворотом, перед входом в бухту — каменная мель.
14-00. Отчалили. Курс — Бесов Нос. Ветер слабый, солнце жарит. На острове Вадим вырубил новый футшток. Называется «футшток имени Должикова».
17-00. прошли правым бортом о.Василисин.
17-40. Ветра нет, яхта совсем встала. Мотор — яхтсменам позор! Заводим его.19-00. Поддуло, поставили паруса. С кормы выпустили дорожку с блесной, и вскоре блесна зацепилась за рыбацкую сеть. Пришлось Валентину, сидевшему за рулём, моментально повернуть и отцеплять.
21-30. Вошли в Чёрную речку. Это мы прошли Бесов Нос, но к нему не подойти — большой накат. При проходе устья речки сели на мель, ветер дул с реки, и нам в узкости пришлось лавироваться. Земляков столкнул яхту новым футштоком. Ночью была сильная гроза с ветром, пришлось Прокофьеву и Землякову вставать и под дождём переставлять яхту. Светлану залило — спала под открытым люком. Давыдов, как всегда не проснулся, не услышав ничего, хотя шум был сильный. Совесть чистая, вот и спит крепко...  На следующий день ходили на экскурсию на Бесов Нос, смотрели петроглифы — наскальные изображения. По пути купались, собирали грибы, словом отлично провели время. На Чёрной речке тучи комаров. А после обеда вышли на моторе из Чёрной, вздёрнули паруса и взяли курс на Вытегру. Шли всю вторую половину дня и всю ночь. Собиралась гроза, но не состоялась, только немного покапало. В устье Вытегры вошли в 7-30 утра. При подходе видели чёрную полосу, отделяющую чистейшую воду Онеги от мутной, вытекающей из Вытегры. В тот же день начали и закончили шлюзование — к 24 часам прошли все шесть вытегорских шлюзов. Ночевали на рейде «Белый ручей». Место для ночёвки не очень удобное, там всё время происходят маневры судов, и ночью какой-то теплоход чуть не наехал на «Гринду». Зато на берегу есть колодец, где ребята запаслись питьевой водой. И это — очень кстати, т. к. вода в Ковже такая, что не только посуду, но и палубу мыть противно. Следующая ночёвка была, а, вернее, планировалась в речке Удашка, но не состоялась — как только вошли, комары устроили гриндовцам «жёлтую жизнь». Побывав краткосрочно на берегу, двинули дальше. На обстановочной базе «Устье Ковжи» живёт рыбак с красивым именем Роберт Александрович Рождественский. Этот Роберт за стакан водки наделил ребят ведром лещей, ведром синцов и двумя здоровенными судаками.
Белое озеро прошли под парусами в лавировку — ветер был встречный. Между 4 и 5 буями на блесну попалась щука длиной около 1 метра. На яхте образовалась лёгкая паника, но вскоре всё образовалось. Вадим выматывает леску, а Валентин по просьбе Вадима ведёт яхту максимально остро к ветру, чтобы ход был поменьше. Вадим подтащил щуку к корме, Коля подцепил её и стал поднимать. В этот момент подсачник соскочил с ручки, щука дернулась и скрылась в водах Белого озера, назвав нас недотёпами.» Конечно, на яхте всеобщее расстройство. Давыдов пишет:
«Щука действительно была хороша собой: белая, с тёмными Пятнами – красавица!
Город Белозерск основан в 862 году нашей эры (Так написано у Давыдова!) . Остаток пути до р.Шексны «Гринда» прошла по Белозерскому обводному каналу.
Побывав очередной раз в Кириллове, вышли в Сизьминский разлив. Опять цитата из В.И. Давыдова: «Закат ошеломляющий. Солнце садится чисто, но под ним пелена, она вся переливается разным цветом. Вадим сказал, что следующий день будет жаркий, но ветренный.»
С газом наши друзья не подрассчитали, и два дня при подходе к Череповцу сидели на сухом пайке, в лучшем случае готовили на костре. После ужина Валентин стряхнул крошки с кухонного полотенца, а встречное судно дало на этот взмах отмашку.
В Череповце команду «Гринды» сменил В.И.Должиков, который со своей командой благополучно довёл яхту до «Паруса». 

ИЗ ЗАПИСОК ДАВЫДОВА О ПЛАВАНИИ НА «ИЗУМРУДЕ»
В 1983 ГОДУ. 

Это был ещё старый «Изумруд», деревянный — переделанный «Дракон». Командовал плаванием сам Давыдов, матросами у него были Женя Халявин, Саша Семдяшкин, у которого это было первое дальнее плавание и Сашин приятель Коля Хафиуллин.
Яхту они приняли в Череповце, прибыв туда поездом.
10.07.83. 16-20. Отошли от моста через реку Ягорбу. Постпенно начали приборку яхты, распределили все вещи, которые были в рюкзаках, по местам.
Женя Халявин впервые в жизни взялся за разделку кур. Две курицы были разделаны и поставлены на огонь. Во время шлюзовки в 7 шлюзе кончился газ в баллоне, и курам пришлось немного поскучать в ожидании смены баллона, а нам — в ожидании их готовности. Съели кур быстрее, чем варили. После шлюза решили встать за дамбой, т. к. аккумулятор разряжен, ходовые огни не горят, и ночью идти нельзя.
Глубина у дамбы хорошая, береговой откос бетонный, много всяких зацепов для швартовки.
9-57. Подошли к мерной линии 1 км за 5 минут 30 секунд (под мотором), т.е.ход 10,9 км/ час. В устье реки Ирдомки встретились с одноклубниками - «Акелой» и «Маугли». По Средней Шексне шли под спинакерами при несильном попутном ветре. Сизьминский разлив по погодным условиям на Советский Север не похож, больше смахивает на разлив Амазонки в нижнем течении (надо будет как-нибудь сходить туда на «Изумруде», проверить). Ветер слабый, реденькие облачка и — жара. Идём при попутняке под спинакером. Саня и Женя использовали общественную кастрюлю в личных целях — обливались из неё забортной водой.
23-00. Финиш ходового дня. Стоянка на острове «Гора Городец», после Гориц направо от белого буя. Песчаный пляж, хорошее дно. Якорь держит прекрасно. Прямо из Шексны можно набрать воду, она здесь чистая. «Акела» и «Маугли» уже стояли здесь, и их экипажи изо всех сил ловили удочками рыбу, в том числе, и на нашу долю.
12.07. 7-20. Утренний туалет затянулся из-за обилия земляники на берегу. Вчера все чуток обгорели, кроме Давыдова, который успел загореть раньше. Саня Семдяшкин ходит в красной майке, натянутой на голову. Коля натянул полотенце на плечи, а днём обещает закутаться в мокрую простыню. Будет у нас на яхте своё привидение. Прошел теплоход, яхту сильно качнуло волной, и часть нашего кухонного сервиза ушла за борт. Саня полез в воду отнимать сервиз у местных рыб. Всё выудил и заработал несколько граммов лекарства от простуды.   На острове Гора Городец обитают жуткие тварюги в колоссальном количестве: слепни, комары, оводы. Прожорливы эти ребята необыкновенно. Чтобы поспать, нам пришлось прибегнуть к репелленту-аэрозоли, распылив её в яхте и самим намазаться.
30. Отходим. «Акела» при отходе уселся на мель у камышевого островка, от нашей помощи отказались. «Мы сами!». Белое озеро прошли под парусами при боковом ветре. Прошли быстро. Ночевали у рыбачьей пристани Ковжа. Были в гостях у «Маугли» по случаю Дня рождения Димы Дёмина. Веселье продолжалось до 4 часов 50 минут.
13.07. 4-50. Снялись с якоря для продолжения пути. Команду с замутнённым сознанием Давыдов уложил спать, а сам повёл яхту. Весь следующий день стояла 30-градусная жара. Это мы уже изрядно продвинулись на север.
13-30. Срубило шпонку на винте. Ушли с судового хода и встали на якорь. Шпонку Давыдов поменял за пять минут. Вытегорские шлюзы проходили с большой компанией московских яхт, идущих участвовать в «Кубке Онежского озера».
8-20. Сломался мотор. Ушли с судового хода и чиним.
20-00. Сломалась самая главная деталь в моторе. Это — заслуга Жени.
22-30. Сломался Женя и по приказу капитана ушёл спать.
14.07. 01-30. Нашли дефект, отрегулировали подачу газа, завели мотор, прогрели, выключили и легли спать. Это было на рейде Новинковского водохранилища.
18.40. Мы в Вытегре, у старого шлюза.  Заранее проложили по карте курс на Петрозаводск.
16.7.              06-30. Вышли на Петрозаводск.
08-05. Вышли в Онежское озеро. Поставили паруса.
09-00. Траверз маяка Петропавловский.
11-20. Ветер отошёл  к югу. Поставили спинакер. Онегу переходили при свежем, в основном, попутном ветре. Волну разогнало при подходе к Петрозаводской губе. На ходу стало ясно, что старпом Женя плохо принайтовил якорь на носу лодки, а капитан его не пускал закрепить, опасаясь, что старпома смоет за борт.
21-05. Подошли к причалам яхт-клуба ДОСААФ в Петрозаводске. Ошвартовались, поели и улеглись спать. Устали. А на другой день «Изумруд» продолжил свой круиз. Пересекли Петрозаводскую губу, с трудом отыскали входную веху. Тут  нас догнала грозовая туча, и мы со свистом пролетели Никольский проход. Вышли в Онегу. При входе в Ялгубу накрыл нас шквал, причем встречный. Входили в лавировку. Здесь под напором ветра треснул ликпаз на гике. Шкотовый угол вылез из ликпаза. Прихватили его концом. На берегу, у рыбачьего пирса нас уже поджидал мужик с ведром ряпушки. Получили её за небольшое количество водки. Договорились со знакомым сельчанином насчет баньки.
22-35. По приглашению капитана к нам в гости пришёл Тимофей Николаевич. За неимением муки Саша поджарил рыбу в манке, получилось очень вкусно. Приняли по чуть-чуть, а нам много и не надо было, после баньки голова и так кружится. Сегодня в ночь пойдём на Кижи, капитан дал команде выспаться. Днём вымыли всю яхту, она стала ясная ( это Давыдов так высказался в своём дневнике).
22-30. Отошли от пристани Ялгуба.
23-03. Прошли остовую веху Кудельной луды. Впереди справа виден маяк Монак.
23-30. Траверз острова Монак.
19.07. 00-15. Виден огонь маяка Гарницкий.
07-05. Траверз маяка Гарницкий. Входим в Кижские шхеры. Ветер подходящий, продолжаем нести паруса.
11-40. Подходим к Кижам. Все шхеры прошли под парусами, но сейчас показалось судно, похожее на путейский катер. Капитан приказал срочно смайнать паруса и долго объяснял команде — что надо, и что не надо говорить судинспектору. Но грозное судно оказалось рыбачьим сейнером. Вот что значит — не иметь на яхте бинокля.
12-40. Ошвартовались у Змеиного острова у знакомой Валентину березы. Устроили себе здесь день отдыха.
20.07. 12-00. Отошли от Змеиного, направляясь в Кижи для экскурсии. Пытались подойти к пассажирской пристани, но на ней немедленно появился местный милиционер и какой-то местный администратор. «Яхтам к пристани не подходить!» И, несмотря на вякание Валентина насчет отмечания крейсерской книжки, так и не разрешили. Пришлось идти к пристани Васильево(сразу туда надо было идти, единственное место на Кижах, где нашего брата не гоняют). Команда без капитана сходила на экскурсию, отметив заодно крейсерскую книжку. Но — ни водки, ни вина, ни пива! Безобразие» А капитан тем временем зашивал порванные штаны. Ночевали снова на Змеином, на Кижах нельзя.
21.07.  09-50. Якорь чист! Но ведь это только так говорится -то огромный ком грязи вытянут, а вот сейчас здоровенный булыжник застрял между лапами.
12-55. Траверз маяка Гарницкий.  Опять нарушали правила — шли по шхерам под парусами. А что же делать, если дует прекрасный попутный ветер? В шхерах встретили одноклубников - «Багиру». Идём бакштаг.
Двухметровая волна заставляла яхту рыскать. Компас всё-таки врёт, потому что маяк Ивановский, на который мы проложили курс, выявился из дождя левее нашего курса. Пришлось делать поворот, причём поворот через фордевинд сила ветра настоятельно не советовала, скрутили «коровий оверштаг». Скрутили дважды, и оба раза неудачно. Женя команду капитана «Не тяни!» расслышал, как «Потяни!» и исправно вынес стаксель на ветер. А второй раз мочка на шкотовом углу стакселя зацепила за вантину. В  конечном счете легли на нужный курс. Капитан решил пройти Никольским проходом. Ветер крепкий, волна двухметровая.
15-20 Легли на входной створ. Волна здесь поменьше, ветер тот же. Разошлись с яхтой «Норд», выходившей из Никольского прохода. Очень остро вырезаемся на поворотный буй Никольского фарватера.
16-10. Вырезались. Празднуем это дело — Саша налил всем на палец, а капитану — на два.
16-30. Подходим к дебаркадеру школы ДОСААФ. Где встать? Обычное место на ветру, волна молотит, а у гранитной набережной стоят штук 70 яхт, пришедших на «Кубок». Встали у дебаркадера рядом с «Палладой».
13-15. Стоим. Полный штиль.
13-35. Потянуло, но слабенько.  Контргалс поперёк губы.
19-30. Траверз маяка Ивановский. Острый бейдевинд. Компасный курс — 90 градусов. Давыдов решил: на Оленьи острова при таком ветре за световой день не дойти — идём на ночевку в Нятину губу. Можно идти более полно. КК — 75 гр.
19-30. Прошли Клименецкий маяк, оставляя его  справа, и, вместо Нятиной губы врываемся в губу Конда. Церковь в брошенном селении Конда приняли за створные знаки Нятиной губы (бывает... С.М.) Признав ошибку, возвратились в Нятину.  Нашли место, где смогла встать близко к берегу. Познакомились с супружеской четой, пришедшей сюда на катере и проводящей здесь свой отпуск. Сашу новые знакомые перевезли своим тузиком на берег, он отыскал бревно и устроил выход с носа «Изумруда» с леерами.
Капитан Давыдов, довольно хмыкнув, выходит на берег с куском газеты в кармане. На берегу Нятиной губы много колючей проволоки, оставшейся со времён войны.
10-20. Отходим на моторе, а, выйдя из губы, ставим паруса. Команду при лёгком ветре заедают мухи. Борьбу с ними проводим с помощью полотенец.
14-00. Траверз мыса Риднаволок. Лёгкий ветерок, солнце. Команда загорает.  Ветер северо-западный. Тёплый.
15-00. Раздуло, и ветер зашёл. Режемся курсом 45 градусов.
15-30. Оптимист Давыдов решил, что видит церковь в Типиницах (до неё 30 миль). Старпом Женя достал номограмму и вычислил, что в этом случае церковь должна быть 500 метров высотой, за что был капитаном изруган (и правильно — капитан всегда прав С.М.).
17-30. Вышли к маяку Сев. Кузовец. Поворот. Надеемся этим галсом вырезаться на Типиницы.
22-30. Встали на Типиницкий створ. Идти в лавировку нельзя — лоция стращает острыми скалами под водой. Видимо, Типиницкие ребята затачивают их напильниками. Поставили мотор, пошли по створу.
23-05. Ошвартовались у пристани селения Типиницы.
25.07. . Экономя газ, всё готовим на берегу, на ходу едим консервы. Хлеба у нас тоже нет.
7-15. На пристани появился абориген, говорит, что в Типиницах есть магазин и даже почта, можно дозвониться до Москвы.
9-00. Пришёл «Метеор», пассажиров встречал грузовик, переделанный в автобус. Женщина, приехавшая кого-то встречать, пригласила придти за хлебом. Откомандировали Сашу, а Женя пошёл на почту, отмечать крейсерскую книжку. Оба вернулись скоро — с хлебом и книжкой.
10-30. Отошли. Ветер встречный, свежий. Небо ясное. Волны, брызги.
13-05. Траверз маяка Тамбиц-нос. Ветер крепчает, волна растёт. Нас кренит и забрызгивает. До Кузаранды укрытий на берегу нет. После короткого совещания капитан решил: пожалеть старушку-яхту, не гнать её в лавировку. Повернули назад. Теперь ветер стал попутным, скорость 6 — 7 узлов.
14-15. На траверзе маячок мыса Лей-Наволок.
18-00. Пришли в Нятину губу. Супружеская пара ещё здесь, Саша (супруг) принял у нас носовой швартов и задал его за берёзу. Но наш Саша решил, что день без подвига придётся вычёркивать из жизни и прыгнул в воду. Подождал на берегу, пока ему бросят сухие штаны и сапоги. Следующий подвиг его был гораздо значительнее — он напёк нам блинов.
21-00. На ужин пригласили супругов, обоих зовут Сашами. Приятный банкет. Нам подарили банку черничного варенья и громадного леща.
26.07. Всю ночь завывал ветер, и волны били в борт яхты. Во сне опасались, что яхту сорвёт с якоря. Не сорвало.
10-30. Валентин сходил на другой берег, посмотрел волну и, вернувшись, приказал готовит штормовые паруса.  
11-50. Отдаём концы. Саша (сосед) помог отдать швартовы и принял бревно — наш трап. Якорный конец перетянули на нос яхты, поставили штормовые грот и стаксель.
12-00. Вышли из Нятиной губы, держим курс на Бесов Нос.
13-00. Порвало стаксель-фал. Поставили стаксель на запасном фале.
14-00. Клименецкий маяк скрылся за горизонтом, а впереди берегов ещё не видно.
16-00. Ветер чуть поутих. Солнышко собирается выглянуть из-за туч.
17-30. Опознали Бес-гору. Она оказалась чуть левее нашего курса. Сказалась бакштаговая волна слева. Вскоре увидели и маяк Бесов Нос, пришлось изрядно привестись, идём уже бейдевинд.
19-30. Мы у Бесова Носа. Ветер скис окончательно, отдельные слабые порывы. Капитан решил идти на ночёвку в Чёрную речку, опасается, что ночью может возникнуть навальный ветер, если мы встанем на якорь рядом с маяком.»
Дорогой читатель! Вы, вероятно удивляетесь, зачем я вздумал приводить описание этого самого заурядного плавания, когда в этой книге описаны гораздо более интересные.
Приношу за это свои извинения и прошу минуточку терпения. Сейчас и начнётся то, из-за чего это поход «Изумруда» заслуживает внимания
21-15. Смелая попытка завести мотор не увенчалась успехом. Ползём на парусах.
23-00. Подходим к устью Черной речки. Справа брёвна, слева мели. Ход самый малый. Коля на носу с футштоком. В кокпите спор: идти на весле или ждать ветра.
23-20. Дождались ветра — веселый резвый шквалик из устья речки. Он дал яхте ход на сваи. Давыдов получил возможность рулить (до этого яхта руля не слушалась). А времени для реализации этой возможности шквалик не дал. Мягко и спокойно яхта по наклонно стоящему бревну выехала из воды и легла бортом на вертикально стоящую подводную  сваю. Аврал! Саша сдерживает попытки Онеги ворваться в каюту. Капитан с помощью ведра выдворяет Онегу на место. Воды стало поменьше. Саша забил дыру вокруг бревна своей рубахой и капитанскими носками. ( Здесь у Давыдова пропущено самое главное: бревно продавило борт и вошло внутрь яхты С.М.) .Валентин, Женя и Коля за бортом изучают положение. Стоим килем на наклонном бревне, а в борту торчит вертикально стоящее бревно диаметром 25 — 30 сантиметров.
В речке стояли яхты «Иволга» и «Афалина». Оба их экипажа попрыгали на «Афалину» и поспешили на помощь. Летучий совет решил пилить проникшее в борт яхты бревно. Попытки Коли и Жени отпилить бревно снаружи двуручной пилой не увенчались успехом. Бревно вошло сквозь обшивку в районе мидель-шпангоута у самого киля. Невозможно пилить, оставляя хотя бы голову над водой. Пытались приподнять яхту руками и спинами хотя бы сантиметров на 30, чтобы снять её с бревна. Не получилось.
Спилили ножовкой верхнюю часть бревна, которая торчала в каюте. Завели через мачту и стаксельную лебедку длинный конец на берег и закрепили его на могучей сосне. Закренили яхту. Бревно, урча и скрипя, вылезло из пробоины (между 2-й и 3-й флорами) и тут же уперлось в борт между 1-й и 2-й флорами. Вроде бы всё идёт к лучшему.
Но тут заглох мотор у тянувшей нас с кормы «Иволги», подогнулись руки у Николая, подпиравшего яхту с пробитого борта. Ребята на берегу, тянувшие конец, услышав крик: «Сошли!», расслабились, и проклятое бревно, проломив обшивку, опять вошло внутрь каюты, там, где оно упиралось.
04-15. Летучий техсовет решил, что без техники не сняться. Выгрузили основное снаряжение на «Иволгу» и сами перешли туда (капитан перешёл последним).
Команды «Афалины» и «Иволги» предоставили мокрому экипажу «Изумруда» сухую одежду. Накормили. Краткий отдых в заброшенной баньке на берегу с видом на залив. Игорь и Олег — капитаны «Афалины» и «Иволги» выделили нам паруса, на которых мы спали и которыми укрывались. Давыдов не спал — он заловил двух местных ребят на моторке и договорился, что они помогут ему найти судно для оказания помощи.
06-45. Поднялись. Валентин с парнями на моторке перехватил в озере «Буревестник» - судейское судно Онежской регаты. Подошли к «Изумруду». Завели под него стропы и пытались приподнять яхту с помощью брашпильной лебедки «Буревестника». Не вышло. Ребята на моторке привезли вагу, попытаемся приподнять яхту с помощью рычага. Саша на берегу пытается хоть частично высушить нашу одежду, остальные и один из парней с моторки — за бортом. Яхта слезать с бревна не собирается. В ней полно воды и откачать её не удаётся. А вода ледяная.
13-00. Бревно перепилено. Продергиваем конец с «Буревестника» под килем «Изумруда» Женя, синий от холода, это сделал. А ветер крепчает. «Буревестник» стаскивает на мель.
14-00. Хлопчатобумажный конец под килем лопнул. Вместо него протащили под киль капроновый конец в три раза толще — швартовный конец «Буревестника». Потянули. Яхта сошла с бревна и устремилась в глубину. Валентин кричит капитану: «Стоп машина»!», и в этот момент «Изумруд» влезает на бревно уже левым бортом и получает третью пробоину.
14-30. На озере сильный встречный ветер, нагоняет волну. Буксировка в поселок Шальский под бортом у «Буревестника» отпадает, слишком велика волна.  Яхта на воде не держится, откачаться не можем, пробоины большие. На «Буревестник» заброшено всё снаряжение, а также голый старпом и Саша.
15-20. Последний рывок «Буревестника», яхта сходит с бревна и втыкается килем на глубине в песок. Завели якорь в сторону берега, чтобы яхту не тащило на глубину. И мы все   переходим на «Буревестник».
15-30. Пошли в порт Шальский в устье реки Водлы. Гонка, которую сопровождает «Буревестник», ушла уже чёрт знает куда. Капитан катера нервничает, но в помощи нам не отказывает. По пути накормили команду «Изумруда» от пуза.
16-30. Пришли в порт Шалу. Два капитана (Изумруда» и «Буревестника») сходили к диспетчеру и начальнику порта, узнали, что выше по реке Водле работает земснаряд, а у него есть «Буревестника» погрустнел на глазах, но согласился доставить нас до земснаряда.
17-30.  Колю и Сашу оставили в порту Шала сушить снаряжение, а капитан и старпом пошли на «Буревестнике».
18-00. Подошли к земснаряду. Капитан «Буревестника» Юрий Николаевич, он же инспектор водохраны, написал в вахтенном журнале земснаряда положительный отзыв о его работе. А капитан земснаряда из уважения к этой записи обещал нам всяческое содействие и вывел на капитана мотозавозни Володю. Володя — само спокойствие толстый, бородатый, голубоглазый,  говорит: «Не беспокойтесь, без яхты оттуда не уйдём». А капитан и старпом «Изумруда» все равно беспокоятся — аж дрожь колотит. Ветер весьма свежий, и если он не поменяется на южный, то яхту может размолотить о сваи.
18-30. «Буревестник ушёл догонять регату.
18-40. Вернулась мотозавозня, ходившая за хлебом вверх по реке. Подготовили стропы, мотопомпу.
19-00. Пошли на мотозавозне к Бесову Носу.
19-40. Пришли в Шалу. Володя и Давыдов пошли к диспетчеру просить разрешения на выход в озеро. У Володи нет допуска на выход в озеро, но в порядке исключения разрешение было получено. Волна на озере стала меньше и ветер притих. Мотозавозня — плоскодонное судно.
20-00. Взяли Колю и Сашу. Пошли к Бесову Носу. Погода нормальная, опасных ветров не ожидается по прогнозу, данному нам диспетчером. Идти около 2-х часов.
22-00. Подошли к яхте. У мотозавозни осадка 0,8 метра, поэтому спокойно подошли с самой удобной для спасательных работ стороны. Включили прожектор и мотопомпу. Откачивать воду из каюты бесполезно — всю Онегу не перекачаешь. Откачали из ахтерпика и кокпита. Снимаем мачту. Всё получилось мягко, аккуратно.  Заводим стропы под яхту. По бортам проложили доски из Володиного запаса, чтобы не помять борта «Изумруда». Длинный строп завели под нос, чуть короче — под корму. Поднимаем постепенно — 10 см и ждём, пока вода в яхте сравняется с забортной. Ещё 10 см, и т. д. Вода охотно вытекает через пробоины. Наконец, пробоины над водой. Женя заводит шланг мотопомпы в форпик, там ещё осталась вода, и поэтому — большой дифферент на нос. Кормовая стропа почти не нагружена.
00-30. Воды в форпике почти нет. Володя по команде Валентина поднимает яхту вверх, но из-за крена мотозавозни на правый борт не может развернуть стрелу крана, чтобы поставить яхту на палубу. Все присутствующие цепляются за кран и, помогая его двигателю, сообща заносят яхту на палубу завозни. Володя травит трос, и яхта касается килем палубы. В таком положении она и пойдёт в Шалу. Валентин придирчиво осматривает строповку яхты и расстояние от неё до палубных надстроек и фальшборта. Всё нормально.
02 — 30. Пришли в Шалу, опять покорячились всей компанией и поставили яхту на берегу самым оптимальным образом, прислонив её к столбу через доску. Валентин благодарит команду мотозавозни и её капитана, наградив их «этим самым».
03-30 Саша остаётся на вахте с куском хлеба и приёмником. Задача — присматривать за яхтой и разбудить всю команду в 8 утра. Остальные пошли спать в зал ожидания морвокзала, где ранее были сложены наши вещи. Это нам разрешил начальник порта.
08-00. Поднялись. Поели. Саня лёг спать, а Валентин отправился к нач. порта договариваться о ремонте. Женя разбирает мусор в яхте. У пирса стоит «Буревестник», пришёл в Шалу по своим делам. Его экипаж живо интересуется судьбой нашей яхты. Отпиленное бревно всё ещё торчит в корпусе «Изумруда» придавая ему особенно экзотический вид.
09=30. Валентин говорил с нач. порта и парнями-ремонтниками. Придут в 16-00 и помогут нам. Наша задача подготовить пробоины к ремонту.
10-00. Коля чистит яхту изнутри. Женя уже выбил бревно и готовит инструмент. В дополнение к нашему инструменту у «Буревестника» позаимствовали топор, пилу, долото и оселок.
10-00. Валентин и Женя с двух бортов обрубают пробоины. Волны от проходящих теплоходов норовят подмочить нас снизу, но мы удачно увёртываемся. Коля через пробоины щедро сыплет на нас размокшую гречку.  Её можно бы было сварить, но рядом с гречкой лежал спасжилет, у которого в карманчике лежало средством обнаружения человека на воде, средство это окрашивает воду в ядовито-зелёный цвет. Такого же цвета стала и наша гречка. Можно ли её есть? В процессе очистки яхты нашли второй ботинок капитана, застрявший под кокпитом. Коля разложил сушить подмокшие продукты. Репчатый лук стал тоже цвета «спасения человека на воде».
15-40. Пробоины подготовлены. Саша разбирается в ахтерпике.
16-20. Пришли ремонтники, принесли доски, шурупы, брезент, сурик. Виктор - бригадир и Василий Степанович под присмотром Валентина работают над пробоиной в правом борту. Они споро зашивают пробоину 10-миллиметровыми досками, удивляя Валентина точностью подгонки и сноровкой при работе плотницким топором. Доски — очень сухая сосновая  вагонка. Вот пробоина правого борта зашита досками,  мужики занимаются её герметизацией с помощью брезента, сурика жести. Весь этот сэндвич по периметру крепится шурупами, которые лихо влетают в нашу гнилую обшивку. Основную гниль мы вырубили, но совсем здорового дерева так и не нашли. Виктор заранее договорился с крановщиком, чтобы тот в 19-00 скинул яхту на воду. Валентин ещё указал на два подозрительных места, и Виктор, понимая важность качества, безропотно съездил домой на мотоцикле, привёз еще брезента, жести и т. д. Заделали и эти места.
19-00. Женя закончил подгонку доски к пробоине по левому борту. За пробоину взялись Виктор и Василий Степанович. Другой Василий, капитан 50-тонного плавкрана, уже пригнавший свою махину к нашему пирсу, повёл Валентина и Женю к себе на кран отмывать руки от сурика Печально оглядев их обоих, предложил устроить для команды «Изумруда» баню. Ого! Мы тут же согласились.
20-00. Всё готово для спуска яхты. На кране нашлись новехонькие белые стропы, подвели их под яхту. Женя подкладывает под стропы доски. Василий-крановщик чуть приподнял яхту, выровнял. Раньше, чем спускать её на воду, приспустил её на пирс, где Виктор и Валентин быстро зашили расщепленное при поднятии со дна морского перо руля.
22-00. Валентин с фонариком в руках залезает на яхту — смотреть, будет ли течь. Василий приподнимает «Изумруд» метра на два над водой и... снимает стопора со всех своих лебёдок. (он после бани принял). Яхта плюхнулась на воду. Пышный всплеск и... радостная улыбка на лице Валентина: заплатки не выбило, течь есть, но совсем небольшая. Василий сказал, что лучше было испытать яхту здесь, чем потом, посреди озера. Проводим яхту к крану, ставим её между краном и пирсом и отправляемся под душ. Саша давно хозяйничает на камбузе плавкрана, готовя банкет. Посуды хватает. Мужики работали не за деньги, а за интерес, за хорошую компанию под выпивку и разговоры по душам.
23-00. Сели за стол. Взаимные тосты, выпивка, закусь.
00-00. Коля заступил на вахту. Его дело — контролировать поступление воды в яхту и следить за теплоходами — как бы при маневрировании какой-нибудь из них не зацепил нашу нежную обшивку.       С 2-х часов дежурит Саша, с 4-х Женя, а с 6 капитан.
02-00. Банкет на плавкране никак не закончится. Наконец, последняя выпивка разливается по стаканам, последний тост. Прощаемся с Виктором и Василием  и отправляемся спать.
08-00. Саша из гуманных соображений не стал никого будить и провахтил всю ночь. Утром Василий Степанович заходил на яхту, проверял течь. Потребовал сурика и пакли, пояснив, как всем этим пользоваться.  Законопатил не понравившуюся ему щелку. Ставим мачту. Василий Степанович помогает. Пришёл Виктор, тоже интересуется течью. Повёл с собой Сашу с двумя банками и выдал нам цемента и жидкого стекла, пояснив, как этим пользоваться. Нас приглашают заходить в Шалу, но без пробоин. Начинаем загружать в яхту гору нашего снаряжения, лежащую на причале. При загрузке выясняется: не хватает одной пайолы и двух сланей на банку. А также утоплена вся посуда, кроме двух кастрюль. Коля берет доску и делает слани для банки по левому борту.
12-00. Валентин пошёл к диспетчеру узнавать прогноз погоды. Ветер северо-восточный, 6-8 м/ сек с отходом к югу, к вечеру 11 — 13 м/сек. Наметили пункты убежищ на случай шторма.
12-45. Отошли курсом на Вытегру. Ветер умеренный.
16-00. Ветер усиливается, встречный, волна до 2-х метров, Валентин на руле, Коля спит, Женя и Саша следят за пробоинами и отчерпывают воду. Пробоины не текут, текут форпик и ахтерпик.
17-00. Женя на ходу заливает бензин в расходный бачок. На такой волне — очень веселое и интересное занятие.
18-00. Мы зависли на траверзе Андомского маяка. Крутая волна, встречный ветер. Мотор изо всех сил пыжится продвинуть нас вперёд, но не может. А паруса ставить мы опасаемся, т. к. все пробоины — под мачтой, на кренах мы их сильно растревожим. Решаем отстояться в Андоме.
18-50. Кое-как вцарапались в бухту за Андомским мысом. Ветер от берега, до него 0,5 мили, тем не менее, волна здесь крутая высокая.
19-20. Волна утихла, осталась мелкая рябь, ветер ещё свежий.  Проходим входную веху устья реки Андомы.
19-30. Ошалелый вопль старпома: «Бревно по правому борту!» Капитан энергично реагирует, и мы удачно расходимся с полузатопленным бревном колоссальных размеров. Морда у бревна наглая, оно явно подкрадывалось к нам с кровожадными намерениями.
19-50. Ошвартовались в Андоме. Здесь уже стоят «Иволга» и «Афалина», к противоположному берегу приткнулся «Буревестник». Всё наши хорошие знакомые! Швартуемся к «Афаплине», на берег ходим через неё. У них одолжили чайник, наш утонул. Поправили наш кормовой релинг, погнутый при спасательных работах.              21-00. Длинный ужин с обильным чаем. Тамара из команды «Иволги» очень нам сочувствует и выделяет из яхтенных запасов немного колбасы и пачку сахара.
24-00. Отбой. На вахте оставлен Коля, он отоспался.
05-00. Резкий подъём. Резкий завтрак и... снова ложимся спать. На утреннем совете решили транспортировать яхту из Вытегры на теплоходе. У ребят с «Афалины» есть предварительная договоренность с контейнеровозом «Кизляр».
09-00  Пришёл неопохмелённый рыбак, принёс 6 сигов и двух огромных лососей — малосолёных, свежего посола. Очень спешил, видно, трубы горели. Отдал всё за 0,5, да ещё добавил 3 кг картошки.
11-00. Второй подъём. «Афалина» и «Иволга» собираются идти в Вытегру завтра. Ветер умеренный, для нас — встречный.
12-15. Выходим на Вытегру. Ветер, как положено, усиливается, волна растёт. По нормальной воде нам идти до устья Вытегры под мотором три часа. После каждой короткой волны яхта встаёт на дыбы, зависает, теряет ход, руля не слушается. Опять разминулись с торчащим из воды бревном. Валентин вызывает из каюты команду смотреть на воду.
18-00. Опознали маяк у входа в Вытегру, виден входной буй, но прямо идти не можем — яхту заливает. Приходится идти под мотором в лавировку.
16-55. Прошли маяк при входе в Вытегру. Волна кончилась.
18-55. Идём по реке Вытегре. Скис мотор. Расслабились: забыли долить бензина в бак. Прижались к кустам на берегу, отдали якорь, долили горючего. При подъёме якоря пришлось использовать стаксельную лебёдку — якорь за что-то зацепился на дне и мы втроём не могли его вытянуть.
19-10. Ошвартовались у старого шлюза в г.Вытегре.
20-00. Ужин с вкуснейшей рыбой. Соответственно, не обошлось без возлияния.
24.00. Отбой».
На этом я заканчиваю цитаты из записок Давыдова. Потому что в Вытегре они вместе с «Иволгой» и  «Афалиной» погрузили на «Кизляр» и отправились на нём в Москву. А это описывать уже совсем не интересно. Через трое с половиной суток яхты были доставлены в Москву, в Северный речной порт, там их скинули на воду, и они своим ходом разошлись по своим яхт-клубам. 6 августа «Изумруд» прибыл в «Парус». Там ему потом был сделан капитальный ремонт, и он много лет ещё ходил в плавания, пока его не передали нашей Череповецкой лаборатории. Примерно году в 2005 или в 2006 я проходил на «Паломе» мимо Череповца и видел «Изумруд» на воде, т. е. он был жив и действовал.
Я не ставлю своей задачей проводить здесь «разбор полетов» и анализировать сделанные капитаном и командой ошибки.
Впрочем, в первой книге я уже писал, что мы, к сожалению, так устроены, что нипочём не желаем учиться на чужих ошибках, на чужом опыте, а обязательно норовим расквасить себе физиономию, чтобы чему-нибудь научиться. Я и сам такой, что же я стану осуждать Валентина Ивановича за его ошибки? Тем более, что его уже нет в живых. 

ОТДЕЛЬНЫЕ «ПЕРЛЫ» ИЗ РАЗНЫХ ЗАПИСОК. 

«Перед сном матрос Тарасенко поскользнулся о голову В.Ф.Прокофьева и больно ушибся».
«Сразу после финиша — густой туман. Судейское судно тревожно гудит. Мы гудим спокойно». (Это на «Гринде». С.М.)
«Пришли первыми в двух дивизионах. Место в регате тоже первое! Слава, слава рулевым - победителям и матросам-шкотовым — исполнителям!»
Это всё — из записок Семёна Генциса, сделанных при участии в регате МКР в 1980 г.
«Идём обводным каналом. Валентин не обращает внимания на женщин, т. к., у него палец перевязан изолентой».
«Расчаливаемся у Вздыхайлова. (Подумаешь, название. На Волге есть деревня под названием Негодяево. Интересно, кто там живёт? СМ) Виктор завозит якорь на надувной лодке. Выпал из лодки вместе с якорем. На грунт лёг один якорь, Виктор успел от него отцепиться».                                                       

«Саша встал в 5 часов утра ловить рыбу. Поймал столько же, сколько и вчера, т.е. ничего.
«В озере увидели яхту, которая шла параллельным курсом на пересечение с нами». Это из дневника моего матроса Димыча, который, видимо, отдаёт предпочтение Лобачевскому, а не Эвклиду.

ИЗ ЗАМЕТОК В,И,ДОЛЖИКОВА О ПЛАВАНИИ В 1990 г. 

«Прибыли на поезде в Лодейное Поле, где мы должны принять «Маугли» у команды Мошковского. Мы — это Николай Земляков с Зинаидой Фёдоровной, Юра Гаврилов с дочкой Наташей и Должиков.
20.07. 05-00. Мы подошли к «Маугли», стоящему у пассажирской пристани. Мошковский и его команда — Виталий, Димыч и Боря уже собрались, вещи свои выгрузили на пристань.
05-00  - 05-30. Встреча и проводы. Мошковский торопит своих. Говорит: «Уходя — уходи!».
12-00. Уже заправились бензином и газом. Отойти не можем, нас кормовым швартовом зажал стоящий у пристани пассажирский теплоход «Михаил Лермонтов».
13-50. «Лермонтов» ушел. Мы тоже завелись и отвалили.
17-30. Прошли Нижнесвирский шлюз. Гаврилов приготовил куриный суп. Приняли за 1-й шлюз.
18-30.  Что хорошо, так это то, что часто едим и принимаем по чуть-чуть.
22-30. Успели влететь в Верхнесвирский шлюз, нас подождали. Спасибо! Ворота тут же закрылись за нами.Встали к берегу недалеко от шлюза, у стоянки для буксиров и толкачей. Осмотрели окрестности и улеглись.
22.07. 07-00. Земляков не мог больше ждать — пришлось вставать всем. Пасмурно, всю ночь шёл дождь.08-00. Снялись. Зинаида на ходу варит кашу, Земляков работает тунеядцем, только ест, да ещё следит, чтобы всегда было разведено в бутылках.
10-35. Прошли отметку 1015 км. Побрились и отметили это дело. Поминаем недобрым словом Мошковского из-за сковороды — ручка очень длинная и всё время мешается — то споткнемся об ручку, то сядем в сковородку.
18-00. Подошли к выходу в Онегу. Встали у одного из сохранившихся причалов. Искупались, помыли яхту. За это нас пожурили две особы — тут народ берёт питьевую воду.
23.07. 07-30. Встаём поочередно. Утро солнечное. Прогноз на Онегу ветер 6 — 8 м/сек, к вечеру 8 — 11 м/сек.
09-00. Отошли от причала Вознесенье. Ветра нет. 09-30. Подошли к выходному бую, заглушили мотор и встали под паруса. Встали … и стоим. Ветра нет.
09-50. Приняли, чтобы задул ветер. Не помогает.10-00. Приняли ещё. Помогла, даже чересчур. Дунуло, да так, что немедленно разогнало крупную волну. Ветер и волна — встречные к нашему курсу. И всё это на весь день.
20-40. Еле живые вошли в бухту Рыбрека, что недалеко от Сухоносского маяка. Заходили вдоль берега. Стоянка здесь нормальная, бухта глубокая, но всё время идёт погрузка щебня на грузовые теплоходы, и стоит страшный шум.Поужинали. Посуду мыли вдребезги укачанная Зинаида и ребёнок Наташа.20-00. Ветер немного стих и стал поровнее, Но всё ещё дует здорово.
24.07. Весь этот день отдыхали. Ходили в магазин, купили Землякову выходные брюки (за 5 руб. 30 коп.). Местные ребятишки Миша и Толя за рубль принесли два литра молока.   На улице дует холодный ветер. Долго согревались в койках.25.07. 10-00. Дует не так сильно,  как вчера,  но еще прилично. Рядом встало рыболовецкое судно «Карелия», они из-за ветра и волны не могут ставить и проверять сети. Мы, естественно, тоже стоим на месте
26.07. 07-00. Решили идти, не задумываясь. Втихомолку от ребёнка Наташи приняли за выход в море и отвалили. Курс галфвинд, нормальная скорость.
12-00. Покрутились у рыбачьего судна недалеко от маяка Брусно и — за ними к пристани.12-30. Взяли у рыбаков ведро ряпушки, налимов, двух судаков и сигов. Всё за водку. Объелись жареной и копчёной ряпушкой.Сходили в лес, и набрали черники, из неё З.Ф. сварила варенье.  Вообще — ей низкий поклон, это же надо было пережарить ведро ряпушки. Подвиг!
24-00. Укладываемся. На озере дымка и — ни ветерка. Но прохладно.
05-00. Вынуждены были встать оттого, что яхту сильно било волной. Под мотором перешли к острову Брусно. К берегу встать не могли, пришлось Землякову и Юре лезть в холодную воду, тащить швартовный конец на берег, чтобы задать за что-нибудь.На улице холодрыга, нам показалось, что близко к нулю градусов. Ветер снова штормовой, в озере барашки ходят табунами. Мы и залегли снова.
09-20.  Встали уже окончательно. Позавтракали, надули тузик и переправились на берег — за ягодой. Хотя пустой посуды уже нет — некуда затаривать дары природы.На небо лучше не смотреть — сплошное расстройство — грозовые тучи по всему горизонту. И — холод, холод, только снега не хватает. Как вчера сказали рыбаки: «Лето в Карелии холодное, но малоснежное».Рядом с нами отдыхает московская яхта «Заря», а у пирсов калининская «Лучеса».В течение дня бродили по острову, любовались его достопримечательностями — завалами из деревьев, а грибов на острове нет, и ягод маловато.Ну, и, естественно, - всяческая еда, в основном рыбные блюда.
28.07  04-00. Опять вынужденный подъём. Ревёт и стонет, а мотает так, что сил нет. Ветер с берега. Мы отдали носовой швартов, а якорный перенесли на нос. Мотает, но уже стоим далеко от берега.10-00. Лежать уже нет сил. Положили с носа второй якорь. «Зарю» вместе с якорем сдрейфовало на противоположный берег, вернулись к нам они под мотором. Прошли под самым нашим носом, чуть не срезав нам якорный конец, и, пройдя ещё 50 метров, уселись на мель.
14-30. Мы закончили обед, а «Заря» снялась с мели. Одалживали у нас якорь.Временами идёт дождь, и ветер свистит в вантах. Что нам делать? Залегли в койки.18-00. Дождь временами, а ветер и волны с барашками — постоянно.
10-00. Выходим под штормовым стакселем. Ветер 11 м/сек, но волна за эту неделю разыгралась не на шуткуЦелый день болтались на волнах. Зинаида Фёдоровна еле жива.
21-00. Вошли в Ялгубу. Встали. Отметили день ВМФ одни мужчины, а З.Ф. не может даже думать о еде.12-00 Сходили к пристани, побывали в магазине. Затем вернулись в конец Ял-губы. И долго не могли выйти к берегу, так, чтобы хватило трапа.15-30. Пошли за грибами-ягодами. З.Ф. чуть не матерится по поводу того, что вчера чуть не умерла во время качки. Грозится уехать из Ял-губы на автобусе или на «Комете».
18-00. После обеда Юрий Викторович мыл посуду и вместе с грязной водой выплеснул за борт ложки и вилки, которые были в ведре.
31.07. 10-00. З.Ф. рассказывает, что видела во сне, а видела она многое. Земляков, не дослушав, вышел. Он говорит, что никогда не дослушивает рассказы о снах из зависти, потому что они ему никогда не снятся.В течение дня болтовня, карты, а когда кончился дождь, сходили за грибами и ягодами.
21-00. Опять карты. Наталья разделила все конфеты на пять частей, и игра сразу обострилась — интерес появился.З.Ф. требует завтра идти в Петрозаводск, а то уедет.
09-00.  В 8-15 и в 8-30 Петрозаводское радио на волне «Маяка» передало прогноз по озеру на сегодня: ветер 6 — 8 м/сек, северный.
10-30. Наелись, как удавы и с места стоянки пошли под парусами к выходу из губы.
12-00. Вышли из губы в озеро
16-30. Вошли на кооперативную стоянку, Расчалились. Здесь же находятся московские яхты «Каприз», «Ника» и «Синдбад». Всё хорошо, но до воды далеко и до туалета тоже.02.08. В течение дня ходили за билетами, был прощальный обед. Потом провожали Зенмляковых, уезжающих в Москву. Юра, моя посуду, утопил все оставшиеся ложки и вилки. Есть стало почти нечем. Юра побежал в магазин, купить какую-нибудь посуду.
21-00. Погода весь день стояла солнечная, развесили засоленную на о, Брусно рыбу и целый день отгоняли от неё мух» .А наутро прибыла смена. Должиков с Юрой и дочкой Наташей уехали в Москву. Да, неудачное у них получилось плавание. Я думаю, что причиной всему было нетерпение. Помните, когда они вышли из Свири к выходному бую, а ветра не оказалось, они бодро приняли по стопарику, чтобы задуло. После этого надо было подождать, а они не утерпели и тут же приняли по второй. Вот и накликали шторм. Шучу, конечно.
А далее я хотел бы с разрешения В.М.Дёмина поместить здесь отрывки из его очень интересных записок о плавании московских яхтсменов вместе с дальневосточниками по маршруту: Владивосток — Япония — Владивосток. Это называется 

ПОЛУОСТРОВ ВИШНЁВОГО ЦВЕТА

(О крейсерском плавании российских яхтсменов в навигацию 1990 года).
Яхтенный поход назывался  «Рандеву мира-90». 

По программе плавания российские яхты «Надежда», «Феско», «Ритм» и «Гренада», все приписанные во Владивостоке, а также учебное парусное судно «Паллада» должны пройти по маршруту: Владивосток — Ниигата - Нагасаки — Владивосток и принять участие в мероприятиях советского раздела Международной выставки «Путешествие — 90». Дальневосточники пригласили участвовать в плавании 13 московских яхтсменов. В число их попал и автор последующих строк — Вячеслав Михайлович Дёмин — многолетний председатель московского яхт-клуба «Парус» и участник многих регат и нескольких загранплаваний.
За разговорами и под шампанское время в самолете пролетело незаметно, и после московской слякоти через 10 часов мы оказались в субтропической жаре на берегу Амурского залива. К вечеру все яхты уже в гавани, мы — на них и под «скромную» дальневосточную закуску (уха из свежего лосося, малосольная чавыча, варёные крабы, солянка из трепангов, морской гребешок с лимоном) начинается знакомство и братание с дальневосточными участниками плавания, которое закончилось для избранных купанием с трапа во всех одежках.
В койки укладывались под категорический рык командора: «Отход завтра в 23-00, и без фокусов!» Все понимают: послезавтра — понедельник, выходить в море позволят себе только сумасшедшие. Поэтому весь следующий день до прихода таможенников и пограничников проходит в подготовке яхт — укладка личного имущества, спасательных средств и провианта, крепления «по-штормовому» всего, что может бегать и прыгать, заправка водой  и топливом, проверка работы систем жизнеобеспечения и т.п. Еле управились к 20 часам, а ведь надо ещё успеть попрощаться с провожающими. Быстро готовится торжественный ужин, произносятся прощальные тосты под одновременную проверку документов, и ровно в 23-59 отдаются швартовы. Ура, успели отойти до наступления понедельника!
Ввысь взмывают сигнальные ракеты, фальшфейеры, с причала доносятся пожелания доброго пути и семи футов под килем. Прощая, Россия, нас ждёт Япония!
Автор этих строк вышел в море на яхте «Феско» с дальневосточным экипажем, двумя штурманами и механиком. Экипаж подобрался замечательный, и в первые же дни за крутость нрава в части чистоты и порядка на борту ваш покорный слуга заслужил звание боцмана. Хотя боцман, как считают моряки, должен быть рыж, свиреп, могуч, вонюч и кривоног.
О яхте. Тип - «Конрад-46». Производства Польши, длина 14 метров. Внутри имеются: парусный отсек, носовая каюта на четверых, кают-компания с диванами, обеденным столом и уголком штурмана, отсек с камбузом, дизелем и гальюном и кормовая каюта на троих. Т.е., малогабаритная трехкомнатная квартира с высотой потолка в салоне 2,5 метра. Как говорит наш механик: «Хороша яхта, жаль только, что воды боится!» Переход через Японское море порадовал нас вполне приличной погодой и тем, что всего было в меру: и мочило, и светило и штормило. Особенно запомнился день 11 сентября: в середине дня море притихло, выглянуло солнышко, и капитан перед подходом к банке Ямато решил устроить для команды праздник. А кто ж не любит праздников?!
Смайнали паруса, вырубили осточертевший всем дизель, и яхта, постепенно замедляя ход, заскользила по изумрудной глади моря. Москвичи дружно сиганули в прохладу удивительно чистой воды, синева которой постепенно переходит в тёмносиний мрак глубиной 3000 метров. Проплыли круг почета вокруг яхты, капитан с кормового трапа подал каждому по чарке бальзама, поздравил с крещением, и морские просторы огласил дружный возглас: «Банзай!»
Старпом, уютно устроившись в шезлонге, начинает рассказывать весёленькую байку о том, как однажды на стоянке в Адене один из наших очумел от жары, и не послушав предупреждений бывалых людей, прыгнул в  воду с корабля, и тут же был схвачен акулой, поджидавшей под судном чего-нибудь вкусненького с камбуза. Рассказик — обхохочешься!
Через секунду кто-то из купальщиков уже замечает  рассекающий поверхность моря, мчащийся в нашу сторону с большой скоростью, и мы, мгновенно выскочив из воды, как пингвинчики, оказваемся на борту яхты. Нам объясняют, что в Японское море заходят исключительно сельдевые акулы, которые питаются только рыбой и двуногих не трогают. Теперь мы это знаем. Но знают ли об этом акулы?
Темнеет очень быстро. Никак не можем решить, по какому времени нам жить Разница между Москвой и Владивостоком — семь часов, А между Москвой и Токио — почему-то пять. Наконец, решаем все же выставить часы по нашему, по-японски.
Ночь. В небе россыпи звёзд. От форштевня волна раскалывается на два белопенных следа, подсвеченных бледно-зелёными огоньками планктона.
На горизонте появляется зарево огней японских сейнеров промышляющих на банке Ямато дары моря.
Уже с волнением ждёшь крика вперёдсмотрящего: »Земля!».
Утром раздуло, но шквал был не сильным и попутным.
Правда помочило и помотало нас изрядно. К тому же, оранжевый цвет отечественных непромоканцев начал постепенно переходить на исподнее и всё остальное.
Так что, капитан, одетый, естественно, в инофирму, посмотрев на наши пожелтевшие лица, произнес длинную речь, о том, что теперь ему трудно будет выдать нас за русских, поэтому сойти на берег вряд ли удастся, а основной удар в части банкетов, встреч и экскурсий ему придётся взять на себя. После обеда низко летящие серые тучи наконец-то отцепились от верхушек мачт и прополоскали нас тёплым ливнем. А после этого небо стало высоким, начала проглядываться линия горизонта, и капитан пообещал  чарку и сухую одежду первооткрывателю земли. Тут вперёдсмотрящими стали все, начав пристально вглядываться в зыбкую грань перехода волн в облака, причудливые очертания которых время от времени принимались за желанную сушу.
Вскоре капитан сам увидел землю. Тут же командует: всем побриться; надеть парадную форму; поднять положенные по правилам флаги: японский, советский и карантинный.  В начавшейся суматохе чье-то робкое напоминание о завтраке услышано не было, и к 8 часам утра все были готовы. К  этому времени выяснилось, что яхты «Ритм» и «Гренада» - на подходе, а наш флагман – яхта «Надежда» уже ждёт нас в гавани Тояма-Синко,  куда мы и устремились, лавируя между рыболовных сетей.
Швартуемся около круизного теплохода «Русь», принимаем первых японцев из эмиграционной полиции и мчимся на теплоход – принять душ и отоварится свежим хлебцем.Тут мы впервые ощутили, что находимся в богатой стране, увидев подъезжающие к борту небольшие трейлеры, с которых ловкие японцы выкатывают жутко красивые автомобили и закатывают их в трюм русского гиганта.
Нам растолковали, что автомобили десятилетнего возраста продаются в специально созданных для россиян комиссионных магазинах и являются самым дешевым товаром, который доступен нашему туристу, имеющему в кармане 40 тысяч иен (примерно 300 долларов). Для сравнения: детская прогулочная коляска последней модели стоит 35 тысяч иен, мужской костюм от  26 до 45 тысяч иен!
Всезнающий капитан объяснил ошалевшим москвичам, что японцам держать машину более 8 – 9 лет по условиям страны становится уже невыгодно. Они покупают новую, а старую либо продают   через комиссионку нашим, либо сдают её под пресс, делающий из машины аккуратный прямоугольный брикет, который идёт на укрепление берегов.
Дикая страна, дикие люди! Нашему советскому уму это абсолютно непостижимо!
После ужина, несмотря на усталость, решаем пройтись по улочкам, чистым настолько, что один из нас сначала хлопает ладонью по тротуару, а затем укладывается во всём белом на мостовую и представьте, встаёт без единого пятнышка. Слева и справа аккуратные двухэтажные домики самых разных оттенков, покрытые черепицей тёмно-вишнёвого цвета. Перед каждым  домиком палисадник с цветами, травой и небольшими деревцами, а также навес, перед которым стоят велосипеды, мотоциклы, автомобили, пылесосы, веники и прочая утварь.
Неожиданно попадаем на перекрёсток, ярко освещённый красочными автоматами, в которых в любое время можно купить сигареты, соки, фруктовые и минеральные воды, кофейные и чайные напитки (как холодные, так и горячие) пиво в банках от 0,25 до 3,0  литров. И что нас совсем убило, -  виски в стеклянных бутылках ёмкостью 0,75 литра. И всё это – без очередей! Если нет разменной монеты, автомат разменяет вам денежную купюру. Красота!
Утро следующего дня проходит в ожидании четырёхмачтового барка «Паллада», на котором проходят практику будущие моряки торгового флота. Ровно в полдень появляются высоченные мачты, на реях которых стоят курсанты (на языке морских традиций это означает приветствие). И, наконец, выплывает изящный чёрный корпус с белой полосой и золотым орнаментом.
Протяжно и басовито гудит «Паллада», гудками приветствуя собрата – старинный японский парусник-музей «Кайво-Мару», заливаются туманные горны яхт, сопровождающие катера включают водную иллюминацию, все машут руками, что-то кричат. И невольно увлажняются глаза. Всё-таки очень трогательны встречи с нашими кораблями, тем более парусными, и в чужой стране.
Суббота запомнилась нескончаемой вереницей гостей, с удовольствием принимающих предложение осмотреть яхту и посидеть в салоне за чашечкой кофе с конфетами и пряниками или за рюмкой русской водки. Разговор идёт на смеси русско-японско-английского с добавлением жестов, рисунков и щедрых улыбок. На столе откуда-то появляются саке и пиво, звучат тосты за мир, дружбу и счастье и самый верный тост: «Кампай! Икки!» что означает: «На здоровье! До дна!»
В воскресенье наши гостеприимные хозяева устроили нам небольшую экскурсию по городу Тояма, из которой более всего запомнилось посещение синтоистского храма. За воротами храма вслед за гидами совершаем обряд омовения – ковшом с длинным черенком черпаешь родниковую воду из каменного лотка, плещешь эту воду направо и налево, затем пьешь из ладони, а остальное выливаешь на землю. На пороге храма нас встречает служитель, и вслед за ним каждый повторяет такой ритуал: дергаешь толстый пеньковый канат, звенит привязанный к нему колокольчик, делаешь два хлопка ладонями и поклон головой. В переводе с языка жестов это означает: «Я хочу себе и своей семье счастья. Я вверяю себя Богу, пусть он меня защитит!» Беседка возле храма увешана деревянными дощечками, на которых начертаны пожелания верующих. Наиболее распространенные пожелания: здоровья, счастья и успешной сдачи экзаменов. Нам повезло – попали на чайную церемонию, истоки которой берут начало в древней Японии. Сегодня этой церемонии обучаются девушки, готовящиеся к замужеству. Босиком входим в просторную комнату, устланную татами, и опускаемся на колени. Девушки вносят на  блюдечках шарики сладкого картофеля и в пиалах зелёный напиток «Рекуча», горьковатый и густой. Всё это девушки подают, опускаясь на колени и низко кланяясь. Принимая пиалу, надо поклониться и повернуть её в ладонях в обе стороны, а затем пить чай маленькими глоточками, отрешившись от всего земного. Смысл чайной церемонии – очищении души и мыслей.
От долгого сидения ноги так затекли, что к выходу идём на полусогнутых под улыбки и поклоны японцев, благодарно шепча: «Аригато!» (Спасибо!) в ответ на «Саёнара» (До свидания!)
Наступил последний день пребывания в префектуре Тояма. Пополняем запасы воды и топлива. Хозяева снабжают свежими овощами и фруктами, упаковками с пивом и витаминными напитками. Прощаемся с улыбками на лицах и грустью в душе с подружившимися с нами японцами и мысленно проклинаем составленный кем-то график, обязывающий нас выйти в море в понедельник.
И, как оказалось, не зря! Капитаны уже знали, что со стороны Филиппинского моря движется тайфун, получивший очаровательное женское имя «Фло», который именно в час нашего отхода размышляет, по какому же пути ему двинуться – в сторону Кореи или в Тихий океан. Наилучший способ уклониться от урагана – укрыться в закрытой гавани или попытаться ходами уйти с траектории его движения. Последнее с нашей скоростью маловероятно, поскольку он раскидывает свои крылья над районом радиусом до 300 миль от эпицентра. Кроме того, он может скачкообразно изменить скорость от 7 до 30 узлов,  т.е., его коварство и непредсказуемость согласуются с традицией присваивать тайфунам красивые женские имена.
Если же урагана не избежать, то остаётся задраить люки, закрепиться страховочными поясами, перекреститься и надеяться, что яхта выстоит. Кстати, недостаточно защищенная от волн и ветра гавань со слабым или скалистым грунтом (плохо держит якоря) представляет для судов ещё большую опасность, чем открытое море. Поэтому, если нет надёжного убежища, лучше держаться подальше от берегов и уповать на зыбкое морское счастье.
Капитан приказал проверить крепление спасательного плота, доступность аварийного радиобуя «Коспас-Сарсат», надежность работы навигационной спутниковой системы «Лоран-С» и подготовить карты захода в ближайшие, хорошо укрытые гавани – Впадзима и Канадзава, далее только через 200 миль.
К утру ветер усилился до штормового.  Как сказали бывалые дальневосточники, это – первый поцелуй тайфуна-циклона, который, как лоцман у акулы, бежит впереди хозяина. Пришла пора принимать решение.
А тайфун действительно намечается серьёзный – давление в центре – 915 миллибар со скоростью ветра до 100 узлов, т.е., около 50 м\сек. И его крепкое дыхание уже ощущают жители Нагасаки, готовящие нам встречу с хлебом и солью. Такой же по силе тайфун был в 1979 году, по имени «Джуди», натворил он немало бед. После уточнения прогноза и длительных дебатов по радиосвязи капитаны трёх яхт решили укрыться в рыбачьей гавани Вадзима, до которой три часа хода. Как выяснилось позже, четвёртая  яхта «Надежда» решила пробиться к порту Канадзава – конечному пункту нашего путешествия. Отважились они на это, несмотря на крепкий встречный ветер, дождь и сильную качку. Приступ морской болезни свалил даже яхтсмена с 35-летним стажем.
Ну, а мы, как бешеные тараканы, влетаем в бухту, оставив за собой взбаламученное море, и сразу оказываемся в мире тишины и покоя. Даже не верится, что несколько минут назад в лицо били солёные брызги, ревели волны и выл ветер. Я думаю, что такое же чувство испытывают грешники, попадая из ада в рай на экскурсию. Ошвартовались у второго мола, а за третьим увидели несчетное количество японских сейнеров, медленно покачивающихся на отражённой волне. А японского рыбака от выхода в море может остановить только весть о приближающемся тайфуне.
Значит, всё было сделано правильно. Слава капитанам!
Старпомы приоделись и отправились представляться местному начальству. А остальные, кроме вахтенных, решили поближе познакомиться с уютным городком, расположенным между морем и небольшими горами.
Те же узенькие чистые улицы. Те же аккуратные домики с крышами, покрытыми черепицей тёмновишнёвого цвета (отсюда и название этих заметок). И повсюду маленькие магазинчики, торгующие всем, чего душа желает. А наши души желали всё и просто разрывались от обиды за Державу и своих сограждан. Вроде бы море, омывающее наши и японские берега, одно. И рыболовный флот у нас самый многочисленный в Союзе. А в нашем портовом городе Владивостоке нормальной рыбы не купишь, даже пресловутой иваси. Только кукумария в томатном соусе. Действительно – ку-ку!
И когда же мы, наконец, заткнём эти чёрные дыры, куда проваливается всё то, что должно быть на столе у каждого?
А тут с подошедшего перед нами сейнера сгружаются на берег пластмассовые лотки с сухим льдом, в которых уложены разделанные тушки морских карасей, голубых тунцов, ставриды, осьминогов, кальмаров. Юркие автокары быстро отвозят их в разделочный цех, где тушки фасуют и упаковывают для магазинов и уличных торговцев, тут же развозящих свежатинку хозяйкам. Либо в обрабатывающий цех, где тушки солят сушат, маринуют, запекают и в красочной упаковке отправляют в продажу. Таким образом, вы можете себе представить, что можно купить в любом рыбном магазине – от морской капусты (как у нас) до красной икры и свежих устриц (как у них). Перед входом в магазин стоят корзины для зонтов, лежит ковровая дорожка и тапочки для тех, кто хочет, чтобы ноги отдохнули от обуви. Двери почти во всех магазинах автоматические, с колокольчиком, который извещает хозяина, что пришёл покупатель. Хозяин выходит не сразу, а даёт ознакомиться с разложенными на стеллажах товарами; появляется минут через пять, приветствуя гостей улыбкой и поклоном. Осмотрев с независимым, как нам казалось видом наличествующий ассортимент ( от туалетной бумаги до видика, от бананов до вырезки, от смирновской водки до «Чинзано) и тонко намекнув на отсутствие денег, мы величественно удаляемся, провожаемые той же приветливостью и пожеланиями удачи. И только на улице даём волю восхищению от увиденного. Догоним ли мы их когда-нибудь?
Ночь выдалась на удивление спокойной, к утру дождь приутих, выглянуло солнце. Всё как-то замолкло, и было такое ощущение, что природа готовится к встрече либо праздника, либо катастрофы. Мы решили принять удар стихии – как и положено морякам, искупались в естественном морском бассейне, оделись во всё чистое и плотно поели. К обеду на бетонной стенке мола всё чаще стали появляться японские рыбаки и, оживлённо жестикулируя, что-то пытались объяснить нам, показывая то на юг, откуда уже налетали первые  шквалы, то на яхты, то на сейнера. Оказывается, они очень сомневались в том, что нам удастся отстояться при бешеном напоре тайфуна за вторым молом и советуют, пока не поздно, перебраться к сейнерам за третий. Мы поняли, плохи, и маневр был выполнен незамедлительно. Уже через час мы стояли, распятые носовыми и кормовыми швартовами между сейнерами. И, связанные с якорным концом толщиной с руку, прикреплённые к массивным кольцам затопленных бетонных блоков. Тут небольшой катер приволок в бухту плавучую платформу с высокими железными столбами, по которой суетливо двигался небольшой экскаватор. Мы ужаснулись: немало бед может натворить эта платформа, если её сорвёт с якорей. Но наши страхи мгновенно рассеялись, когда экскаватор начал хлопать своим ковшом по макушкам железных столбов, оказавшихся сваями, загнал их в грунт и сразу угомонился. А ярость и частота шквалов нарастали, и к вечеру всё вокруг гудело, свистело, хлопало, скрипело и ухало. Яхты и сейнера водило и раскачивало, рвались швартовы, смесь из брызг морской воды и дождя стелилась параллельно земле, выстукивая барабанную дробь на лицах и выбивая слезы из глаз. Объяснялись только жестами, так как рот сразу же забивало ветром, как ватой.
До сих пор непонятно, как мы ухитрились не поломать себе руки и ноги среди раскачивающихся бортов при заводе новых швартовых. А представляете, что творилось там за молом?! К рассвету, когда немного полегчало (пик пришёлся на три часа ночи, когда скорость ветра достигла 90 узлов),  мы вышли на берег посмотреть на кипящее море, сплошь покрытое  белыми шапками огромных волн , яростно разбивающихся о стонущий берег.
Боже, спаси и помилуй тех, кто в пути!
После обеда, когда ветер окончательно присмирел (вместо ураганного стал штормовым), мы  были приглашено на приём к мэру города и на экскурсию в музей «Праздник моря». В музее нам продемонстрировали несколько огромных носилок с троном на настиле, которые в день праздника несут на плечах несколько десятков рыбаков, подбадриваемые криками зрителей и вожака. На троне восседает один из божков в свирепой маске, сопровождаемый пляшущей на помосте свитой, которая разбрызгивает воду. И вся эта разноцветная кавалькада под дробь барабанов постепенно погружается в море. Праздник заканчивается ритуальными танцами, играми и фейерверком. Вечером наши гостеприимные хозяева устроили нам отдохновение душ – отвезли нас в гостиницу стиля «рекан», где низкая мебель, цветной телевизор. Пол в комнатах устлан цыновками, на которых лежат матрацы, застеленные белоснежным бельём, пуховым одеялом и маленькой подушкой, набитой зёрнами какого-то пахучего здака. Облачается в кимоно и отправляемся в душевую, где усаживаемся на небольшие тумбы-стульчики и  с удовольствием отмываем тела от всего, что накопилось за этот переход и борьбу со стихией. Зашедшие перед нами японцы сидят по горло в общей горячей ванне и приглашают нас присоединиться к ним. Плюхаемся, и тут же, как ошпаренные выскакиваем обратно под смех и улыбки японцев – вода градусов под семьдесят, а они балдеют от удовольствия. Разомлевшие и счастливые отправляемся в ресторан, где впервые происходит знакомство с изыском японской кухни. На фарфоровых подносах разложены кусочки сырой рыбы, свежего осьминога, сушеные щупальцы кальмара, морские карасики в кляре, красная икра, варёные побеги бамбука, суси (лепешки из варёного риса, приправленные уксусом и накрытые свежим мясом ракушек, соевый соус, кетчуп, и над всем этим возвышаются запотевшие бутылки пива «Асахи», что означает «восходящее солнце». Хорошо, что усаживают на стулья, но хлеба, ложек и вилок не видно. Зато на столе лежат знаменитые деревянные палочки («хаши»). Наш сопровождающий с ловкостью фокусника демонстрирует нам искусство владения этим необычным для нас инструментом, но наши загрубелые пальцы никак не могут с ним справиться. Поэтому с трудом ухваченные куски плюхаются куда угодно, только гнев рот, под смех официантов и посетителей. Так что, в основном, потягиваем пиво и с черной завистью смотрим на более ловких и удачливых.
Наконец, подают бульон из креветок с морской капустой. Его, слава Богу, можно пить через край, а также пиалы с рисом который мы едим руками (пусть думают, что мы мусульмане).
А наши вахтенные, как выяснилось позже, нажарили спиртик всё это смолотили ложками. И с хлебом, а запили кофе. Как говорится, каждому своё!
После ресторана в уютных креслах смотрим телевизор, по которому показывают последствия слепой ярости тайфуна: разрушенные полотна железных дорог, обвалы, опрокинутые автомобили, сорванные крыши, вырванные с корнями деревья, затопленные поля и посёлки. Не обошлось и без человеческих жертв.
Утром решалась наша судьба – куда дальше двигаться? Уже 21 сентября, а программа в Нагасаки завершается 25-го. Так что день нашего прихода будет и днём проводов.
Делать нечего. Прощай гонка! Прощайте, девушки из Нагасаки! Даёшь Канадзаву! 

                                                          ....................

На этом хочу закончить публикацию записок Вячеслава Дёмина. А также и всего сборника Спасибо всем, кто писал, и тем самым сохранил память об этих плаваниях.