2012г. - БОЛЬШАЯ НАВИГАЦИЯ

В короткие перебежки от автобуса до электрички, от электрички до такси на станции ‘Правда’ мы не успели замерзнуть, но, раздевшись в каюте яхты до трусов, чтобы переодеться в рабочую яхтенную одежду сразу вспомнили старую армейскую присказку – Не май месяц! Чтобы быстрее согреть своим телом промерзшие куртки и штаны пришлось сразу включиться в работу – заводить двигатель, убирать трап и развязывать за лето сильно затянувшиеся узлы на швартовых концах. Сейчас я с удовлетворением подумал, что летом купил правильный размер свайки – чем больше ее диаметр, тем удобнее она ‘сидит’ в руке и быстрее развязывается тонкая мокрая веревка.
‘Мюнхгаузен’ в прошлые выходные не смог подняться на берег по нашей железной дороге, лодка тяжелая, продавила старые швеллера, и кильблок на полпути сошел в сторону, оставив торчать яхту в десяти метрах от берега с высоко задранным носом. Боре пришлось вызывать ‘ярославец’, чтобы стянуть и яхту, и кильблок на глубину.
Нам очень повезло, что в этот день он также приехал перегонять свою яхту на зимнюю стоянку в яхт-клуб‘Командор’ расположенный по соседству с Троицким. Очень скоро нам понадобится его помощь.
Уже, будучи на траверзе заброшенной пристани для ракет ‘Михалево’ мы с трудом удержались от искушения поднять паруса - погода была самая, что ни на есть яхтенная, дул стабильный сильный ветер с порывами, превышающими, 15 м/сек. С Пестово гнало небольшую ветровую волну с редкими гребешками. Вода стала густого черного цвета с тусклым лаковым отливом. Окоченевшие в мокрых перчатках руки наглядно дали прочувствовать нам всю ‘прелесть’ плавания русских поморов по Студеному морю. Но мы с Димой в этих добровольных ‘тяготах и лишениях’ находили для себя какое-то неизъяснимое удовольствие и даже блаженство - мы продолжаем мечтать о мысе Горн и о Северном морском пути. Андрей смотрел на нас с нескрываемым здоровым скепсисом и называл нас не иначе как законченными мазохистами. Он больше любит жару и если уж и будет о чем-нибудь мечтать, то только об экваторе. Как тут разобрать, кто из нас прав?
Пройдя уже по каналу метров двести, вдруг стал дурить двигатель - заглох и категорически отказывался работать на повышенных оборотах. Прекратив бесплодные попытки завести движок, мы изготовили футшток, чтобы можно было одержаться если вдруг яхту понесет на бетонный берег и стали рулить так, чтобы нас тихо сдрейфовало кормой обратно на водохранилище. Там мы снова завели мотор и на средних оборотах пошли обратно в канал. На траверзе Пяловского водохранилища двигатель при увеличении оборотов опять заглох, и мы решили больше в канале не искушать судьбу и приготовили буксирный конец. Правда мы были немного смятенны тем обстоятельством, что самая быстрая помощь могла прийти только от Бориса, который недавно обогнал нас, но к нашему удивлению и досаде оказалось, что никто из нас не знает номера его телефона, чтобы можно было позвонить и попросить у него эту помощь. И вдруг о, чудо – вот, что значит яхтенная солидарность! он сам позвонил Диме узнать, почему мы пропали из его поля зрения. Борис быстро вернулся за нами и спокойно дотащил ‘Сюрприз’ прямо до нашего яхт-клуба. Его возвращение за нами оказалось очень своевременным, так как скоро прошли нам навстречу две баржи – одна пустая, вторая сильно груженая металлоломом. На выходе из канала на Клязьминское водохранилище выглянуло яркое солнце и усилился ветер и если не чувствовать кожей холода, а смотреть на пейзаж как бы через стекло окна, то по яркости солнца можно было бы подумать, что сегодня жаркий летний день. С Пирогово в сторону автомобильного моста прошли под мотором две крейсерские яхты. Перед отдачей буксирного конца мы вновь завели наш двигатель, но он проработал ровно столько, чтобы придать лодке хорошую инерцию на оставшиеся до причала пятьдесят метров и опять заглох. В этот момент, как назло ветер усилился и в бухту мы входили на попутной волне, без возможности притормозить двигателем, ощетинившиеся футштоком и отпорниками. Сделать безопасную циркуляцию в нашей узкой бухте, больше похожей на щель, чем на бухту тоже невозможно. Но все закончилось хорошо. Бухта оказалась пустая, лишь у левого берега стоял, ожидая подъема соломбальский мотобот Сергея, поэтому мы без проблем прошли по правой стенке сразу в зону подъема яхты на берег и благополучно ошвартовались.
Большую часть работ по разоружению яхты мы сделали на ходах – сняли гик и леера, убрали якорь, подвязали все фалы и так далее, поэтому, сейчас ожидая приезда крана, начали, не спеша переносить яхтенное имущество ко мне в машину, которую я заблаговременно оставил в яхт-клубе еще накануне.
В пятнадцать часов приехал новый незнакомый нам по предыдущим подъемам крановщик. Он оказался неожиданно русским парнем (вот докатились!), молодым и немного нахальным, но с отличным глазомером, работал он четко, уверенно, поднял нас из воды быстро и благополучно, и мы с первого раза хорошо угнездились в нашем кильблоке до следующей весны.
Вот-вот, со дня на день на необозримых просторах московской и среднерусской возвышенности наступит невыносимо долгая, темная и противная зима. Для большинства яхтсменов, особенно не имеющих теплых эллингов для производства ремонтных работ, шесть месяцев зимы это самый долгий и коварный штиль, которого никогда не бывает не то, что на море, но даже и на речках. Зима - это всегда безрадостное время тяжелейшей, изнурительной борьбы с вынужденным бездельем и, что самое главное с тоской!

                                                         НЕ КОНЕЦ.