2011г. - ГОРИЦЫ

Вечером у пристани ‘Большая Волга’ нашу яхту посетила дружная семья Полойко – Лена, ее брат, мой крестник Данюшка и Татьяна Васильевна. Глава семьи, к сожалению, сидел в Москве насквозь простуженный и удивлялся, как может быть, что капли от насморка в Бельгии помогают на третий день, а точно такие же купленные в Москве уже неделю не дают облегчения. Визит был поздний, около десяти часов вечера, поэтому, к обоюдной досаде, кратковременный.
В яхт-клуб ‘Маяк’ пришли уже практически в темноте, встали на свое  обычное место. От веселой компании, шумно гулявшей на палубе баржи, отделился колоритный парень рокеровского облика с красивой бородой и вьющимися длинными волосами до плеч, он помог нам пришвартоваться и подключиться к электричеству. Дружелюбно улыбаясь, незнакомец представился
– Артур, капитан вон той ‘Альбин Веги’ – и кивнул вправо, на серый силуэт крайней лодки.
Меня тогда слегка удивило, что он назвал свою лодку не по имени, а по модели, а сейчас уже не могу вспомнить, было ли название вообще, хотя утром я лодку рассмотрел внимательно. Может, он ее недавно пригнал на продажу или под заказ? Хотя это вряд ли, я ее увидел на фотографии 2010 года, которые на днях отбирал для отчета о плавание в Конаково.

 Ведь что-то он рассказывал про свою яхту, что-то я спрашивал, но вот ведь обидно, ничего не запомнилось.
Раннее пасмурное утро следующего дня, 10 июля (воскресенье), встретило нас сильным встречным ветром, слегка посвистывающим в рангоуте и небольшой волной. Я проснулся первым и долго гулял по барже, всматриваясь в разгулявшуюся акваторию и сильно провисшие носовые швартовые яхт причаленных с наветренной стороны баржи. Даже появились некоторые сомнения, выгребет ли наш четырехсильный подвесник против                                                       

такого ветра. Вспомнился, майский, не очень гладкий выход из бухты ‘Троицкого’, когда ветер был чуть слабее сегодняшнего, но при развороте, когда борт лодки стал перпендикулярен направлению ветра, яхту, царапая носовой релинг о бетонную стенку, быстро снесло вглубь нашей узкой и тесной бухточки. Сейчас тоже надо было пройти метров двадцать курсом галфинд, правда, ситуацию облегчало, то, что мы стояли лагом, в подветренной стороне баржи, носом в сторону выхода из бухты, поэтому не нужно делать поворотов, достаточно было отдать швартовые, чтобы встать на нужный курс.
Но вот эти двадцать метров галфинда меня и беспокоили. Если мотор не сможет быстро задать необходимой скорости, то возникала большая вероятность навала на близкий противоположный пирс. То, что на чистой воде мотор выгребет против встречного ветра, я был почти уверен, так как раньше, уже не раз, в подобном положении он безукоризненно справлялся с такой задачей. Дениса я не хотел будить до подхода к шлюзу, поэтому я потихоньку спустился в каюту и разбудил Ивана. Умывшись и выпив горячего чаю, мы оттолкнулись от баржи и на полных ходах устремились к первому шлюзу. Родной ‘Сюрпризик’ мягко покачиваясь на волнах, на максимально возможных оборотах уверенно шел вперед, навстречу, надеюсь, приятным приключениям. На расстоянии прямой видимости от шлюза я запросил диспетчера о наших дальнейших действиях. Ответная команда была ждать шлюзования у маленького туристического причала. Ветер понемногу начал стихать, что было нам очень ‘на руку’.  Да и ожидание было недолгим – через тридцать минут мы начали медленное движение в сторону шлюзовой камеры.
Об этом шлюзовании стоит рассказать подробнее, так как оно оказалось для меня запоминающимся и поучительным.
В этот раз я очень точно рассчитал время выключения мотора и медленно, даже можно сказать вкрадчиво вошел в шлюз. Я не показывал виду, но глубоко в душе был чрезвычайно горд свом чувством лодки и ее инерции. Я шел медленно-медленно, выдерживая элегантное расстояние в тридцать-сорок сантиметров до стены шлюза. Иван стоял на палубе с подготовленными швартовами и готов был просто легко положить их на крюк. Не далеко от ворот, свесившись через перила за нами, доброжелательно наблюдали сотрудники шлюза –  усатый мужчина, вертевший в руках не прикуренную папиросу и пухленькая женщина-хохотушка, с шейным платочком, повязанным по моде 70-х годов. Поравнявшись с ними, мы ласково обменялись приветствиями и тут женщина задорно прохохотала
- Ребятушки, ну что ж вы так ползете! Черепаха и та вас обгонит!
И в эту минуту, как от удара плеткой, я непроизвольно, инстинктивно нагнулся к ручке газа и прибавил обороты. Обороты прибавил немного, но, нагибаясь, нечаянно дернул румпель, расстояние между бортом и стенкой естественно сократилось, кранец стал выдавливаться наверх и  белоснежный борт слегка проехался по бетонной шершавой стенке шлюза. Ваня – молодец, без команды, быстро среагировал на изменение хода лодки, бросился к стенке и начал из всех сил одерживать яхту, но вес в три тонны, увы, даже штангистам не под силу! В результате на нашем лаковом борту появилась не глубокая,  длиной сантиметров десять царапина! По натуре я страшный аккуратист, порой самому, становится противно, поэтому расстроился сильно. К тому же такая дурацкая оплошность в самом начале плавания! Очень обидно! Еще не успев выйти из шлюза, я несколько раз ложился на палубу и рукой ощупывал, свежую царапину, прикидывая, что тюбик гелькоута с собой, надувная лодка есть – значит, где-нибудь на тихой стоянке, можно будет сделать несложный косметический ремонт.
Долго еще я ругался на эту, в общем, неповинную женщину (сейчас стыжусь перед ребятами своей невыдержанности!)
- Черт ее побрал бы! Надо же так под руку ляпнуть, сволочь! Так хорошо шли и как будто сглазила, дура!
И удивлялся
- Как это мне выдержки не хватило, идиот?! Зачем я прибавил ходу, до нашего рыма оставался всего лишь один пролет! Надо было спокойно идти, никого не слушая!
И тут же многозначительно поучал Ивана
-Никогда нельзя рулевым говорить под руку – это закон! Даже если он делает, что-то не так – это должна быть его ошибка, персональная, а не коллективная, как часто любят у нас в жизни представлять!
Любые парусные корабли вызывают почти у всех людей, даже очень далеких от моря, восторг, любопытство, щемящее чувство ностальгии, а у их капитанов еще любовь и преданность своему кораблю до последних его дней. Об этом можно читать у Грина, Станюковича, Лухманова, читая же рассказы современных маринистов, я почувствовал, что сегодня капитаны, при всей своей беззаветной любви к морю, к своим кораблям относятся больше как к простому месту работы. Это может происходить потому, что парусники – это корабли-первооткрыватели и изначально овеяны романтикой дальних странствий, а железные корабли, лишенные грации и очарования парусного рангоута строятся по типовым проектам, как простые рабочие лошадки для перевозки грузов и пассажиров по давно наезженным маршрутам.
Зато знаю точно, что маленькая яхта для нас часто становится одухотворенным предметом, воплощением детских, по разным причинам неосуществленных, мечтаний и для большинства яхтсменов является важнейшей частью их жизни, вторым я. Поэтому для яхтсмена любая рана на корпусе лодки воспринимается им как его собственная.
Как хорошо я понимаю отчаянное стремление Вити Панова и его экипажа выкупить именно ‘Гринду’! Хотя за 300000 рублей сегодня вполне можно купить другой ‘конрад’ в приличном состоянии и с отличной комплектацией, но ребята хотят именно ‘Гринду’, на которой они провели свои лучшие гонки и не худшие годы жизни. Лодку, которая стала частью их души.
Чувство успокоения пришло только на траверзе города Дубна, где я принял решение заглушить мотор и поднять паруса. Ветер был встречный и я понимал, что большую часть пути до Кимр придется идти в ‘глухую лавировку’ короткими галсами, но упустить и так, к сожалению, не частую у нас возможность пройтись под парусами я не мог никак. Ветер заметно стих, но все еще оставался достаточно свежим, на глаз около 7-9 м/сек, поэтому, поднимая вырывающиеся из рук и больно стегающие по лицу мокрые паруса, Иван и Денис наглядно почувствовали, что яхтинг и парусный спорт существенно разные вещи.
Набрав ходов, ‘Сюрприз’ слегка накренился и весело зигзагами от одного берега к другому побежал в сторону Кимр, журки из-под кормы лодки превратились в лучшую музыку на свете! Потихоньку погода стала налаживаться – при сохраняющейся силе ветра стало выглядывать солнышко – мир снова обретал свое радостное разноцветье! Я видел, что Ване после операции еще тяжело работать со шкотами, поэтому на поворотах сильно притормаживал, чтобы Ваня успевал бы, не спеша выбрать и застопорить шкот генуи. Согласно своей страстной (Аленочка иногда говорит даже маниакальной) программе приобщения Дениски к парусной жизни я как бы не нарочно передал ему румпель, но, увы, лазить с подветренного борта на противоположный ему пока намного интереснее.
Уже на подходе к Кимрам встретили яхту, идущую нам навстречу соответственно курсом фордевид – ‘картер’, кажется, ‘Елена’, по-моему, из Дубны. Насколько я знаю, в яхт-клубе Кимр практически нет парусных яхт, во всяком случае, базирующихся там постоянно. Экипаж состоял из двух любезных пожилых мужчин. Чтобы галантно раскланяться с коллегами я постарался пересечь их курс как можно ближе к ним. Раньше я не задумывался, почему яхтсмены испытывают такую большую неподдельную радость при встрече друг друга на воде, сегодня понял - увы, нас очень мало! В это погожее утро выходного дня, в общем, на приличной акватории, в хороший ветер эту часть нашей планеты украшали своими парусами только две яхты - их ‘Елена’ и наш ‘Сюрприз’.
В счисляемое время около полудня  мы на расстоянии двух кабельтов от кимрского моста смайнали паруса и в час дня уже пришвартовались в яхт-клубе ‘Два капитана’, на том же месте где стояли в 2010 году.
Охрана клуба встретила нас, как родных – вспомнили и ‘Сюрприз’ и меня. Договорились, что лодка постоит в клубе пару дней и 12 июля заберут ее другие ребята из нашего экипажа. Часа два ушло у нас на основательную уборку яхты – сложили паруса, помыли всю посуду, хорошо пропылесосили каюту, вымыли палубу, я успел поставить вентиляционную решетку на брандерщит и в три часа дня отправились на железнодорожную станцию ‘Савелово’ – возвращаться домой.
12 июля, в святой день рождения нашего капитан-наставника Дмитрия Вячеславовича Демина, ‘Сюрприз’ был перегнан в яхт-клуб города Калязин.
Мне кажется, даже был поставлен небольшой рекорд скорости, выйдя в 13 часов дня, уже около 21 часа ребята были в Калязине.
В компании нашего экипажа на этом перегоне был капитан ‘Акелы’ Илья Варламов с дочками. Он любезно согласился помочь Диме перегнать лодку, так как Андрей уже в который раз до последней минуты не мог сказать определенно о своих возможностях. У него это становиться уже доброй традицией, ставить общие планы под угрозу срыва!
Подробнее об этом дне пообещал рассказать сам Демин Дима. Жалко, что никак не могу уговорить его стать постоянным соавтором. Мне нравится его легкая, порой весьма афористичная манера изъясняться и кажется, что его слог и описания должны быть веселее моего.

Здесь оставляю место для его описания.