2008г. - МОЯ ПЕРВАЯ ВОЛГА
Дима отказался составить нам компанию, сказав, что хоть стоянка и охраняется, он привык в походе не покидать лодку. Совершив небольшую экскурсию по полуразрушенному историческому центру города, купив все необходимое и еще огромный вкусный арбуз, мы в 15 часов были уже в клубе, отдали швартовые и пошли в Калязин, держась правого берега, чтобы с воды посмотреть на Белый городок.
Шли хорошо под парусами до 18 часов, потом ветер как будто выключили. Выпили за навигацию водки ‘Бостон’ – не понравилась она ни нам, ни Нептушке – ветра он не дал, и пришлось включать мотор.
По дороге Дима нам много рассказывал об уютной бухте Медведецкой, в которой он хотел бы встать на ночлег. Я так понял, что для него это памятное место - место, где оживают очень приятные воспоминания!
В 21ч. 20мин. мы вошли в действительно спокойную и красивую бухту, но, увы, она оказалась занята сразу несколькими моторными лодками, а с одной из них, пока мы всматривались в берега, чересчур энергичная бабушка визгливым голосом настойчиво просила нас встать к противоположному берегу.
Совершив круг по бухте, убедившись, что берег поросший травой слишком комариный, а на хорошем берегу обитают слишком неприветливые люди мы, демонстрируя чувство собственного достоинства, отправились искать другую стоянку. Практически напротив Медведецкой, чуть вперед, по ходу была обнаружена великолепная бухточка, но если не везет, так не везет, по полной программе, и там была обнаружена безлюдная¸ но капитальная стоянка рыбаков с письменным сообщением о своем скором приезде, которое заканчивалось тоже не самой дружелюбной фразой ' Рядом не вставать'. Мы осмотрели лагерь, прошлись по берегу, посетовали на нелюдимость наших соплеменников в планетарном масштабе; порадовались, что дикость свою мы не прячем, а громко во всеуслышание декламируем, а особо продвинутые граждане, вообще декларируют её в письменном виде.
Посовещавшись, мы единогласно решили идти до Калязина, потому-что даже если мы понравимся рыбакам то они нам, судя по их эпистолярному стилю, не понравятся точно,
Как говорится яхтсмен и рыбак герои разных песен и разных стоянок.
На ходах был организован легкий ужин, состоящий из закуски и еще раз из закуски. И вот так ужиная и распевая над тихим раздольем великой русской реки старые народные песни, мы плыли до половины второго ночи. В 1 час 30 минут, наверное, закончились и закуски и песни, и мы где-то встали на якорь. В ночи местоположение определить не смогли, поэтому ушли как можно дальше от судового хода в сторону берега, выставили на палубу яркий фонарь и не просто легли, а именно завалились спать. Дижестив пить не стали.
11 августа 2008 г. понедельник
Встали в 9 утра. Был сильный туман. От буя до буя не видно ни….......Правильно. Ничего!
Знаем, что буи – на море, а на реке – бакены, но чем только не пожертвуешь ради рифмы…...
Вон ‘наше всё’ - великий Александр Сергеевич как с ударениями и окончаниями в словах ловко расправлялся и ничего, мы называем это - творческое озарение гения.
Вода зеркало венецианское. В 30-ти метрах на траверзе еле-еле проглядывается симпатичный домик и одинокая фигура гастарбайтера, подметающего дорожки. Где-то вдалеке угадывается звук старой моторки. Высоко в небе туман начинает пропускать солнечные лучи – импрессионистическая идиллия утра уступает место ярким краскам соцреализма.
Завели мотор и на самом маленьком ходу, практически наощупь, пошли вперед. В ста метрах от нашей якорной стоянки, обнаружили хороший причал, в виде стилизованного дракара викингов с названием ‘Петр Великий’, пришвартовавшись к которому мы занялись приготовлением завтрака. Когда туман рассеялся, мы увидели затопленную колокольню Калязина, оказалось, что не дошли до города всего 5 км. Заходить в город не стали, прошли правым бортом знаменитую колокольню, сделали несколько фотографий, но без творческого воодушевления, скорее по инерции. Шли под мотором, ветра не было совсем, да и глубины кругом сомнительные – в 10-ти метрах от буя, остановились, намотав на винт водоросли. В плане лоции мы рассчитывали только на карту ЕГС том 2 1977 года выпуска, еще с советским грифом ‘Для служебного пользования’ и большой Димин опыт.
Казалось бы, карта реки 1977 года издания это полная архаика, букинистическая редкость, но на самом деле изменились только номера буев – фарватер на месте, расположение буев и створных знаков такое же, конечно, приложения с глубинами штука полезная, но купить их можно только с новой картой, которая стоит 18600рублей.
В 11 ч. 45 мин. впервые заглох абсолютно новый, правильно обкатанный американский мотор ‘Merkure 4 Sail Power’. Наше тревожное недоумение длилось не долго, беглый осмотр обнаружил перетертый в районе хомута наш российский топливный шланг. Быстро устранив проблему, мы весело покатили дальше.
В 12 ч. начались волжские обрывы, проходим 270-й километр. Жарко. Думаем о купании с борта, но останавливает мысль, что наши ныряния и веселое бултыхание может проходить над могилами и крестами.
Как раз полчаса назад Дима рассказывал как, некая яхта, гонявшаяся на МКР (московская крейсерская регата), где-то в окрестностях Калязина села на мель. Лодку и закренивали на разные борта, и разворачивали во все стороны, и паруса выбирали в тугую, ничего не помогает, только она тронется и через метр опять останавливается. Решили нырять, посмотреть, что за капкан им попался. Нырнули и глазам своим не поверили - лодка килем открыла дверцу в могильной ограде, въехала внутрь, сместилась с оси входа и теперь никак не может вырваться обратно.
Сколько здесь затоплено деревень, городков, монастырей!! Нет, не будем сейчас купаться, может потом; у берега.
В12 ч. 25 мин. мотор опять заглох. На этот раз без каких-либо видимых причин.
В 12 ч. 35 мин. завелся от Диминой руки после моих слов - ‘Давай Андрею Бороухину [он наш боцман] позвоним. ’Дима гордо заявил, что мотор его’ признал и полюбил’, я же посчитал, что движок просто испугался Бороухина. Через пять минут он опять заглох и
дальше в течение всего путешествия отказывался работать от внешнего бака. Что произошло, мы так пока и не выяснили, представители фирмы в Москве, которым мы звонили, предположили, что забился топливный фильтр из-за грязи в баке или в топливном шланге. Поэтому все оставшиеся дни нашего путешествия мы использовали только внутренний литровый бак. Это было ужасно! Пришлось приноровиться, каждый час не выключая двигатель подливать бензин. Держа двадцатилитровую канистру на вытянутых руках и не видя горловины бака, мы естественно почти всегда бензин сильно переливали, и двигатель отказывался, потом заводиться еще в течение порой десяти минут. Чуть позже мы придумали наливать бензин в литровую пластиковую бутылку из-под ‘Sprait’ и уже потом переливать его в топливный бак мотора.
Кстати, ближайший сервисный центр есть только в Рыбинске, но это совсем не означает, что там путешественник сможет быстро починить свою неисправность - наши бизнесмены очень не любят вкладывать деньги в закупку запчастей впрок, поэтому большинство деталей поставляется по мере необходимости с разных складов в течение от двух до четырех недель. Интересно, как будет правильно сказать – сервис для людей или люди для сервиса?
Представьте - наступили благословенные времена и мы, наконец-то, открыли свои внутренние водные пути иностранным яхтам, а теперь представьте выражение лица наших зарубежных коллег, если у них что-нибудь случится с двигателем и мастер, вытирая руки ветошью, ласково так проговорит
– Вертикальный вал редуктора надо менять! У нас на складе его нет, но не переживай мужик, я уже заказал его по Интернету, через месяц пришлют со склада в Голландии!
Представили? А вот у меня что-то никак не получается!
Вообще-то, надо признаться, что как заводится двигатель, нам не понравилось категорически в первые же дни. Запуск с 10-20 раза – согласитесь, это удел другой фирмы.
Дима Демин рассказал забавный случай
- В девяностых годах, гонялись мы в Греции на своей клубной лодке, ‘картере’ ‘Лаванда’, сейчас яхта стала частной и называется ‘Русич-С’. Так вот – выходной день, шесть утра, уже яркое солнце, лазоревое небо, чистейшая, прозрачная вода, воздух божественный - с гор доносится тонкий вкусный аромат хвои и сосновой смолы, тишина райская! Одним словом – благодать божья! Но нам надо выходить из бухты на стартовую процедуру. Стали заводить движок, и здесь случилось то, чего больше всего боялись – не заводится эта зараза, ну, ни в какую! Дымина валит, грохот всех соседей перебудил, бензином воняет – аж глаза режет, на воде вокруг лодки образовалось большое маслянисто-бензиновое пятно, как после крушения танкера, а мотор так и не заводится! На шум сбежались все сотрудники марины. Спросонья стоят растерянные, не понимают, что происходит, и чем они могут помочь нам. Наблюдают через густые клубы сизого дыма, окутавшие нашу ‘Лаванду’ и еще две соседние лодки, за нашей, ну, наверное, двадцатой попыткой завести подвесник, испуганно улыбаются, головами кивают, и все время повторяют одно слово ‘БИТИПОК’, да ‘БИТИПОК’. Слово по звучанию странное, вроде и не греческое и не английское. Не сразу мы поняли, что это они читают название нашего мотора “ВЕТЕРОК”.
Вот и мы решили, что “MERСURE” – это американский “БИТИПОК”.
Ветра нет, поэтому, постоянно подливая бензин в движок, а водочку в себя, с шутками и прибаутками двигались вперед, в Углич.
За 5 часов хода мы не встретили ни встречного, ни попутного судна. В советские года, Дима рассказывал, что судоходство было очень интенсивное и яхтсмены были всегда начеку, чтобы вовремя увернуться от кораблей, везущих ‘грузы пятилетки’.
Весь оставшийся путь до города Углича не был омрачен какими-либо яркими впечатлениями или событиями, а прошел исключительно в рассуждении о развитии лодочного моторостроения в мире. Старпом очень нахваливал двигатели ‘HONDA’.
Около 19 часов наша лодка благополучно вошла в полном одиночестве в симпатичный угличский шлюз. А уже через час с небольшим, успев побрататься с местными водномоторниками, и договорившись за 500 рублей о стоянке до утра, мы отправились ужинать в ресторан гостиницы “Успенская”. Но затянувшийся пред ужиный моцион по центру города обрек нас вернуться назад и готовить ужин на лодке, т.к. в 22 часа кухня ресторана закрывается. Сегодня первый раз с момента отплытия выпили чай; хорошо, мы с Димой пьем водку, а непьющий Леня все это время сидел на детском соке ‘Teddy’? Кстати этот морковный сок оказался великолепной запивкой!
Во время ужина мы окончательно определились, что Леня и я идем спать в отличную гостиницу “Чайка”, а Дима будет спать в лодке, заявив, не скрывая своего презрения к нашему сибаритству, что “будет до конца терпеть все тяготы и лишения яхтенного похода”.
